– Я позабочусь о ней, – повторил Гарри.
– Я уверен, что вы попытаетесь. И верите вы мне или нет, я надеюсь, что у вас получится.
– Благодарю.
Лео сосредоточил на нем проницательный взгляд, от которого совестливый человек почувствовал бы себя неуютно.
– Между прочим, я не уезжаю с семьей в Гемпшир завтра утром.
– Дела в Лондоне? – вежливо поинтересовался Гарри.
– Да, обязательства в парламенте. И немного архитектурного баловства – моего хобби. Но, в основном, я остаюсь из-за Поппи. Видите ли, я думаю, что она очень скоро захочет уйти от вас, и намереваюсь сопровождать ее домой.
Гарри презрительно улыбнулся, удивляясь нахальству своего зятя. Да знает ли Лео, сколькими способами Гарри мог бы уничтожить его, и как легко это можно было бы устроить?
– Берегите себя, – мягко предупредил Гарри.
И то, что Лео не дрогнул, было признаком либо наивности, либо смелости. Он даже улыбнулся, хотя веселья в этой улыбке не было.
– Есть кое-что, чего вы, кажется, не понимаете, Ратледж. Вам удалось заполучить Поппи, но у вас нет того, что удержит ее. К тому же, я буду неподалеку. Я буду здесь, когда ей понадоблюсь. И если вы причините сестре боль, ваша жизнь не будет стоить и чертова фартинга. Ни один человек не является неприкосновенным – даже вы.
Служанка помогла Поппи сменить свадебный наряд на простой пеньюар, принесла ей бокал ледяного шампанского и тактично удалилась.
Благодарная тишине личных апартаментов, Поппи села за туалетный столик и медленно распустила волосы. Ее губы болели от улыбок, а лоб стянуло от напряжения. Она выпила шампанское и принялась медленно расчесывать длинные волосы, позволяя им свободно ниспадать волнами цвета красного дерева. Щетина щетки приносила облегчение коже головы.
Гарри еще не пришел. Поппи думала о том, что скажет ему, когда он появится, но ничего не приходило на ум. Словно призрак, она медленно бродила по комнатам. В отличие от холодной формальности прихожей, остальные комнаты были декорированы роскошными плюшевыми тканями в теплых тонах, и здесь имелось множество местечек, где можно было посидеть, почитать, отдохнуть. Все – в безукоризненном порядке: оконные стекла отмыты до изумительной чистоты, вычищенные турецкие ковры пахли чайными листьями. Здесь были камины с мраморными или резными деревянными панелями и крытыми огнеупорным кирпичем очагами, и множество ламп и канделябров, чтобы комнаты хорошо освещались по вечерам.
Для Поппи подготовили отдельную, дополнительную спальню. Гарри сказал ей, что она может иметь столько комнат в своем личном распоряжении, сколько пожелает, – апартаменты были устроены таким образом, чтобы легко можно было попасть в смежные комнаты. Из-под лежащего на кровати стеганого покрывала нежного бледно-голубого оттенка выглядывали тонкие льняные простыни с вышитыми на них крохотными голубыми цветочками. Бледно-голубые шелковые и бархатные шторы окутывали окна. Это была прекрасная женская комната, и Поппи наслаждалась бы ею безмерно, если бы обстоятельства оказались иными.