— Нет, — сказал Мануэль. — Обошлось.
Ретана наклонился вперед и пододвинул Мануэлю стоявший на столе деревянный ящичек с сигаретами.
— Бери, — сказал он.
— Спасибо.
Мануэль закурил
— А ты? — сказал он, протягивая Ретане зажженную спичку.
— Нет, — Ретана помахал рукой. — Не курю.
Ретана молча смотрел, как Мануэль курит.
— Почему ты не подыщешь себе какую-нибудь работу? — спросил Ретана
— Я не хочу какую-нибудь, — сказал Мануэль. — Я матадор.
— Нет больше матадоров, — сказал Ретана.
— Я матадор, — сказал Мануэль.
— Да, сидя у меня в конторе.
Мануэль засмеялся.
Ретана молча смотрел на Мануэля.
— Я могу выпустить тебя вечером, если хочешь, — предложил Ретана.
— Когда? — спросил Мануэль.
— Завтра.
— Не люблю быть заменой, — сказал Мануэль. Именно так все они погибают. Именно так погиб Сальвадор. Он постучал костяшками пальцев по столу.
— Больше у меня ничего нет, — сказал Ретана.
— Почему бы тебе не выпустить меня днем на будущей неделе? — спросил Мануэль.
— Сбора не сделаешь, — ответил Ретана. — Публика требует только Литри, Рубито и Ля Торре. Эти хорошо работают.
— Публика придет смотреть меня, — с надеждой сказал Мануэль.
— Нет, не придет. Тебя уже давно забыли.
— Я могу хорошо работать, — сказал Мануэль.
— Предлагаю тебе выступить завтра вечером после клоунады, — повторил Ретана. — Будешь работать с Эрнандесом и можешь убить двух новильо.
— Чьи новильо? — спросил Мануэль.
— Не знаю. Что найдется в коррале. Из тех, которых ветеринары не допустили к дневным боям.
— Не люблю быть заменой, — сказал Мануэль.
— Как хочешь, — сказал Ретана.
Он наклонился над бумагами. Разговор больше не интересовал его. Сочувствие, которое на минуту вызвал в нем Мануэль, напомнив о старых временах, уже исчезло. Он охотно заменит им Чавеса, потому что это обойдется дешево. Но и других можно иметь по дешевке. Все же он хотел бы помочь Мануэлю. Ну что ж, завтра он может выступить. Теперь его дело решать.
— А сколько ты мне заплатишь? — спросил Мануэль. Он все еще тешил себя мыслью, что откажется. Но он знал, что не может отказаться.
— Двести пятьдесят песет, — ответил Ретана. Он хотел дать пятьсот, но когда он разжал губы, они сказали двести пятьдесят.
— Виляльте ты платишь семь тысяч, — сказал Мануэль.
— Но ты не Виляльта, — ответил Ретана.
— Я знаю, — сказал Мануэль.
— Он делает сборы, Маноло, — объяснил Ретана.
— Конечно, — сказал Мануэль. Он встал. — Дай триста, Ретана.
— Хорошо, — согласился Ретана. Он достал из ящика стола листок бумаги.
— А можно мне пятьдесят получить сейчас? — спросил Мануэль.
— Пожалуйста, — сказал Ретана. Он вынул из бумажника кредитку в пятьдесят песет и, развернув ее, положил на стол.