Я лично Моора никогда не встречал, но слышал о нем очень многое (особенно от Теодора Либкнехта, никак не могу найти большое письмо последнего).
Связи Бебутова с немцами (в частности, с Эрцбергером) интересно освещает Фриц Фишер в недавно вышедшей книге "гриф нах дер Вельтмахт". Читали? Надо. говорил ли я Вам, что у меня имеется подлинная рукопись воспоминаний Бебутова (свыше 2 тыс. листов), в котором он подробно рассказывает о своем масонстве? Но она закончена в Берлине, в начале войны. Думаю, план покупки газет -- чистая спекуляция. В частности, относительно горького. Есть у меня и рукопись неизданных воспоминаний Колышко, но я ее до сих пор не прочел: огромная, масса воды.
Про Маргулиеса я ничего не слышал, т. е. об его связях с немцами. Верно ли это? Какие основания для такого предположения?
Если имеете вопросы, которые полезно поставить Балабановой, напишите срочно.
Не попадалось ли Вам в архиве имя Арнольд Рубинштейн? В годы войны был эмигрантом (польским социал-демократом) в Берне. Затем один из виднейших деятелей секретного аппарата Коминтерна -- первый резидент последнего на западе (в германии, но с функциями на всю Западную Европу). Мне важно выяснить, имел ли он связи с немцами в годы войны, т. к. я уверен, что в качестве резидента Коминтерна он перенял какую-то часть секретного немецкого аппарата. Знаете ли Вы что-либо об острой борьбе внутри этого аппарата в первые послевоенные годы между сторонниками просоветской и профранцузской ориентаций? За последнюю были генерал М. Гофман, Арнольд Гехберг и даже Людендорф.
Лучшие приветы и пожелания!
18. Г. М. Катков -- Б. И. Николаевскому
13 июня 1962 г.
Многоуважаемый и милый Борис Иванович,
Большое спасибо Вам за обстоятельное письмо, на которое долго не мог собраться ответить. Но как Вы знаете, скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается, и прежде чем беспокоить Вас и старушку Балабанову как-то хотелось выяснить вопрос о том, был ли действительно Карл Моор немецким агентом или нет. Отождествление его с Байером мы провели сравнивая передвижения обоих лиц, но несмотря на все изыскания никакого указания на связь Моора с немецким посольством в Берне мы в документах найти не могли. Там говорится лишь о Байере. Но неожиданно весь вопрос выяснился с совершенной ясностью на основании печатного источника, а именно, воспоминаний густава Майера, вышедших по-немецки в 1949 году, уже после его смерти. Это тот самый Майер, который издал письма Лассаля и биографию Энгельса. Он во время войны работал на германское министерство иностранных дел в качестве эксперта и был в связи с тем самым Нассе, который был военным атташе в Берне и поддерживал связь с Байером. густав Майер сообщает, что Карл Моор был одним из главных сподручных Нассе во взаимоотношениях с русскими эмигрантами в Скандинавии. Что Нассе пользовался адресом Майера для сношений с Карлом Моором, но что в характер этих сношений он Майера не посвящал. Все это относится к лету 1916 года, когда сам Майер проживал в Стокгольме, где часто бывал в доме, где жили Радек и ганецкий с женами. Все, что Майер от Радека узнавал, он сообщал в министерство иностранных дел в Берлине Диего фон Бергену. В воспоминаниях Майера масса интереснейших подробностей, и меня удивляет, почему на них так мало было обращено внимания. Я о них узнал только через моего ученика Шарлау.