– Не можем! – отрезал я.
– Почему это?
– Если у них кто из оккупантов увидит – крестьянам может сильно не поздоровиться. Немцы имущество своё собирают гораздо активнее, чем наше.
Слава смущённо почесал затылок, как видно, проблемы крестьянства его до сего момента не волновали.
– Колёса… – задумчиво предложил он.
– Что «колёса»? – настала моя очередь удивляться.
– Мы можем предложить им на обмен колёса от передков и пушек. Они в хозяйстве всегда нужны.
– Вот видишь, что, значит, направить умного человека на правильный путь! Сразу идеи хорошие появляются. А поскольку Бухгалтер у нас ты – то тебе и писать. – С этими словами я протянул ему огрызок карандаша и листок из блокнота.
Трошин покорно разложил листок на колене и приготовился писать, но потом, почему-то замявшись, спросил:
– Антон, а что такое Рос-гос-страх?
Я чуть не подпрыгнул, но потом понял, что он прочитал шапку на листочке, вырванном мной из промо-блокнота, который я таскал в кармане разгрузки.
– Российское государственное страховое общество, вон, видишь, и орёл двуглавый. Это нам выдавали из старых запасов, чтобы противника путать. В каком здании главное управление нашей «конторы» сидит, знаешь? – филигранно, как показалось мне, выкрутился я из сложной ситуации.
– Нет, не знаю. – честно ответил Трошин. – Меня только в Киеве допрашивали.
– Извини, что напомнил. – Я почувствовал себя несколько неловко. – Так вот, при царе в «нашем» здании располагалось страховое общество «Россия», вот и остались запасы».
– А, тогда понятно.
– Но ты «шапку»-то оторви, всё таки. – Посоветовал я ему. Оставив Трошина заниматься эпистолярным жанром, я вернулся к мальчишкам.
– Ребята, а как у дядьки Пилипа фамилия?
– Нэущэнко, – ответил Сашко, и добавил. – А вы у яком звании таварыщ командир?
– А с чего ты взял, что я командир?
– Дык вон яка добрая форма у вас. И этот, други, вас слухаецца. По всему видать, шо вы командир. А вы от германа тикаете, али не?
– Что? – непонял я.
– Ну, вы уходите или германа бить будете?
– Бить будем! – И повернувшись к Трошину, громко сказал. – Фамилия старосты Неущенко. Слава кивнул головой, давая понять, что услышал меня.
– Да, и ещё добавь, что если он согласен на встречу, пусть на заборе повесит две белые тряпки. В метре друг от друга. Трошин быстро сделал приписку и отдал бумажку мне.
«Уважаемый гражданин Неущенко, если вы заинтересованы в обмене сельскохозяйственной продукции на различные промтовары (керосин, брезент, колёса и прочее), то мы хотели бы встретиться с вами сегодня вечером у вас дома. Вячеслав Трошин. Если вы согласны, то к 7 часам вечера вывесите два полотенца на заборе.»