– Что за игры? – спросил он. – С моей точки зрения, это долбаные идиотские полицейские процедуры. При чем тут Мириам? Весь вечер она была дома. Какое отношение Мириам имеет к бродяге с накладными бакенбардами, о котором никто из нас и не слышал?
Все они сурово уставились на меня, но я тут же вывернулся.
– Речь идет не столько о мисс Уэйд, – сказал я, – сколько о мистере Маннеринге. – Вел я себя очень осторожно, ибо пока не хотел привлекать внимания к девушке. – Значит, так. Мистер Маннеринг обручен с ней, но, насколько мне известно, он до сих пор не встречался ни с ее отцом, ни с братом. Как это получилось?
Поверх губной гармоники на меня смотрели умные блестящие глазки молодого Старика Уэйда.
– Ага! – набросился он на меня. – Дедукция. Наконец-то. В вашем представлении жестокий отец и угрюмый братец пытаются разрушить этот неподобающий союз, который тайно расцвел под стенами сада. «Да будьте вы прокляты, сэр, никогда ваша группа крови не смешается с серозной плазмой старого Джеффри Уэйда!» Дерьмо все это, инспектор. Повторяю четко и ясно – дерьмо! Не с той ноги делаете ход. – Он наморщил лоб. – Не подлежит сомнению, что среди нас Маннеринг единственный, кто обладает аристократическим происхождением. Судя по тому, что я от него слышал, он самый знаменитый врун на свете, но его предки действительно участвовали в Крестовых походах. И я готов поверить в это, поскольку теперь-то знаю, откуда пошли россказни о битвах, в которых рыцарь одним взмахом меча уничтожает триста сарацин. А у Маннеринга поэтическая жилка почти не просматривается… Нет, я думаю, что мой старик, скорее, был бы обрадован этой идеей, и видит бог, я гоже не имею ничего…
Бакстер произвел огорченный сдавленный звук.
– Спокойней, Сэм, – тихо сказал Джерри Уэйд. – Я на твоей стороне, старина, но у девушки есть право самой делать выбор. Чтобы закончить, инспектор, скажу, что старик не встретился с ним по чистой случайности. Понимаете…
– Ох, да заткнись ты… ты, гном-переросток! – внезапно заорала Гарриет Кирктон.
Уэйд слегка покраснел, и я понял, что эти слова глубоко уязвили его. Наступило молчание. Уэйд утвердился на стуле, а девушка залилась краской и замялась.
– П-прости, Старик, – промямлила она. – Я не хотела… я всего лишь сказала, что ты несешь ахинею! – Она повернулась ко мне: – Мириам встретила его на судне на обратном пути; я была с ней. Честно говоря, я не обратила на него внимания. Как только мы оказались в Англии, Мириам была на две недели отослана в Норфолк навестить тетю…
– Отослана, – с некоторой излишней резкостью отметил я.