Все, что происходило дальше, дядя Миммо помнил в таком порядке: бригадир что-то крикнул, но слишком громко, чтобы понять, что он кричит; вслед за тем слева раздался жуткий грохот, а за ним нестерпимый звон, от которого, казалось, лопнет башка. Дядя Миммо широко раскрыл глаза. Что-то брызнуло ему в лицо. Это были бригадирские мозги.
Как и многие, дядя Миммо видел по телевизору документальный фильм о покушении на Джона Кеннеди. Ошметки мозгов американского президента облепили, словно пена в автомойке, багажник автомобиля с откинутым верхом, в котором тот ехал. Эта картина вдруг всплыла перед глазами дяди Миммо, и он почему-то подумал, что президент Соединенных Штатов Америки не может вот так умереть с красным кружком посреди лба, похожий на индийскую женщину, – это неправильно. Но бригадир-неаполитанец (а он правда был из Неаполя) умер именно так: с кружком во лбу, забрызгав все вокруг собственными мозгами, в общем, точь-в-точь американский президент.
Должно быть, что-то подобное пришло в голову и тому типу, который стрелял, потому что дядя Миммо услышал его вопль: «Твою мааааать!» Секунду спустя тот уже удирал со всех ног с зачехленным ружьем в руке, а дядя Миммо недоумевал: как это ему удалось так быстро спрятать ружье в чехол. Вот это трезвость ума!..
– Так это было ружье, а не пистолет! Вот почему ему разнесло башку! – громко охнул дядя Миммо и без сил рухнул на табуретку.
– Из-за звона в голове, черт побери, я не смог рассмотреть этого сукиного сына, – уже прощаясь на улице с друзьями, говорил дядя Миммо, поднимая воротник куртки. – Помню только, что рожа у него была, как будто он приложился ею к раскаленному противню для пиццы!
– Где ты покупал это мясо, Тони?
– Где ты покупал это мясо, Тони? – Дядя Сал на свой манер пытался оживить атмосферу на барбекю у Тони. – Оно с душком! Я тебе тыщу раз говорил, чтобы ты брал мясо в лавке Тано, у которого родственники в Аргентине!
– Там было закрыто, дядя Сал, – с напускной веселостью отозвался Тони. – Но ты подал мне отличную идею. В следующий раз я угощу тебя таким мясом, пальчики оближешь!
Дядя Сал довольно рассмеялся.
Сегодня на барбекю собралась вся семья.
Четтина – жена Тони, нарядившаяся в ярко-зеленое атласное платье. Три сестры дяди Сала: Агата – вдова, мать Тони и Рози; Кармела – старая дева; Розария – мать Алессии, Минди, Чинции и Валентины, тоже вроде бы вдова – во всяком случае, ее муж, Луллио Карузо, исчез, хотя никто никогда не видел его трупа. Изредка поминая пропавшего без вести мужа, Розария никогда не забывала подчеркнуть: «Ну и бабник был, жуть!» Из-за этих слов многие подозревали, что Сал Скали приложил руку к его исчезновению. Родственники из тех, кого принято называть «седьмая вода на киселе»: сыновья эмигрировавших кузенов, внуки умерших дядюшек, чьи-то дедушки, бабушки в черных платьях и шалях, – эти смотрелись на общем фоне словно пятна на шкуре далматина. И наконец, Алессия, Минди, Чинция и Валентина Карузо.