Она подняла тяжелые глаза. Вокруг плыла цветная пелена. Цветной туман, в котором вспыхивали теплые огни. И в этом тумане была только одна опора - твердая, бьющая током ладонь в ее паль-цах.
- Камилл... я не хочу... не пускай меня... я...
Лицо Камилла было совсем рядом - тяжело дышащее, с затуманенными глазами. Он жадно всматривался в нее, словно пытал-ся понять, узнать, прочесть... Анна потянулась к нему, но перестала воспринимать окружающее прежде, чем Камилл нагнулся к ее губам.
Она сидела, с недоумением оглядываясь, на заднем сиденье вездехода. Когда она успела уснуть? Они все еще едут к трикки? Внезапно ее руки взметнулись. На ней был наглухо застегнутый ком-бинезон. Анна растерянно пригладила волосы.
- Доброе утро, - сказал с водительского места Камилл.
- Уже утро? - испугалась Анна. - Я что, уснула?
- Вырубилась, как ребенок, - усмехнулся он, не оглядываясь.
- А мы... мы уже... мы едем от трикки?
- Да. Почему вы спрашиваете?
- Я думала, мне все это приснилось. Все как в тумане... Я пом-ню... что-то со мной творилось... я все видела и слышала... и чувст-вовала... как-то не так. Что это было, Камилл?
- Был Праздник Перемен, - нехотя отозвался он, - новое время года.
- Время года? Да здесь же всегда одно и то же!
- Да. Для всех, кроме трикки. Но теперь вы тоже будете замечать перемены. Трикки немного изменили вас... Ну, не пугайтесь, хуже вы от этого не стали. Просто немного обострилось восприятие. Вы пили особо приготовленный напиток. Его подают только близким друзьям.
- А... но... - нерешительно начала Анна.
Камилл дернул широкими плечами. Сказал ровно:
- В его состав входят и компоненты, вызывающие сексуальное возбуждение. Вы об этом хотели спросить?
Анна вспыхнула.
- Вы знали? Вы знали про это? Поэтому сами не пили! Почему вы не сказали мне?
Камилл вдруг ухмыльнулся.
- Мне было интересно на вас посмотреть
- Вы... вы!.. - она просто не находила слов.
- Ну, не расстраивайтесь, - бодро сказал Камилл, - я не мог отка-зать им, это бы их обидело...
- Ну и пили бы сами!
Камилл тяжело вздохнул. Сказал просто:
- Я не мог. Боялся не выдержать.
У Анны порозовели уши.
- И ничего страшного не произошло, - небрежно заметил Камилл. - Вы вели себя вполне прилично.
- Правда? Я совсем... я почти ничего не помню...
Камилл промолчал. Ладони его вспотели. Глупо заводиться. Глупо - при одном воспоминании о вздрагивающих у тебя под рукой упругой нежной груди, о бархатистости податливой спины, мягких гу-бах... И невидящих глазах, устремленных сквозь него... Этот-то взгляд его и остановил, хотя не остановил бы прежнего Сарти, бе-рущего все, что ему хотелось. Она любила... она желала не его... просто мужчину, любого мужчину. Не его.