— Эй! Есть кто-нибудь?
Мне казалось, что мой голос разнесся далеко-далеко и вдали откликнулось эхо.
— Что вам угодно?
Странный человечишко! Я не видел и не слышал, как он подошел — он просто возник перед моим столиком, словно вынырнул из люка. У него было необычайно мятое лицо клоуна, белое, с тонкими поджатыми губами и заплывшими жиром глазками.
— Хорошую солянку, если можно.
— Конечно.
Я не видел, как официант ушел и возвратился, во всяком случае, я не помню этого; просто на столе появилась солянка — она высилась на громадном оловянном блюде, обложенная толстыми ломтями сала, золотистыми сосисками, ветчиной и жареным мясом.
Но не успел я поднести к ней вилку, как солянка вспыхнула голубым пламенем.
— Мы всегда подаем пламенную солянку. Фирменное блюдо, — произнес чей-то голос.
Я не видел официанта, но, будучи в превосходном расположении духа, воскликнул:
— Ну и что, она будет только вкусней! А про себя подумал:
«Пламенная солянка, это — нечто новенькое, надо будет рассказать Бюиру!»
Но мне не удалось ее отведать… Ужасающий нестерпимый жар распространился от этого бледного костра. Я отодвинулся и крикнул официанта — тот не явился.
Я вышел из-за стола, зашел за стойку и толкнул дверь, которая вела в задние помещения.
Так начался целый ряд удивительных происшествий этого вечера. Задняя комната была пуста, стены были голыми, словно в только что выстроенном доме или в доме, из которого люди выехали со всеми своими пожитками.
Я зажег карманный фонарик и решил продолжать поиски.
И что же! Долгое время я блуждал по пустому нежилому дому, где не было никаких следов мебели, и где никто никогда не жил. Мое англосаксонское происхождение снабдило меня изрядной долей юмора — эдаким внутренним оптимизмом, который никак внешне не проявляется, но прекрасно помогает в трудных жизненных обстоятельствах.
«Солянку я не отведал, — сказал я себе, — зато и платить за нее не придется».
Ибо, несмотря на окружающую меня тайну, пустоту и тишину, голод мой не стихал; напротив, все мои помыслы сосредоточились на сосисках, сале, котлетах… Я вернулся в зал ресторана.
Там царила ужасающая жара, и я не смог даже приблизиться к своему столику, Пламя вздымалось почти до потолка; я видел сосиски, аппетитные куски жирного мяса, гору капусты и крем из картофельного пюре, как бы сквозь легкий голубоватый занавес.
— Если я не могу поесть, то хотя бы выпью! — решил я, хватая бутылку с гранатовым ликером.
Она оказалась тяжелой, а пробка ее была тщательно запечатана. Со злостью я ударил горлышком о мрамор стойки. Бутылка разлетелась в куски — она была сплошной!