Но сегодня Варе было не до того. Она была в шоке и не в состоянии искать обходные пути в беседе – слишком важной была тема.
– Значит, его расстреляют? – Варя нарушила зловещее молчание. – Посмотри мне в глаза и скажи прямо: моего брата расстреляют?
– Да, – твердо сказал он, – его расстреляют.
Она всхлипнула и вдруг приникла к нему. Из глаз, не раз омытых сегодня слезами, потекли новые слезы.
– Сережа, – он вздрогнул, потому что никогда она его так не называла, даже в интимные минуты, – Сережа, ты ведь все можешь, ты ведь там, в ЧК, главный. Милый, сделай это ради меня. Ну просто отпусти его, никому ничего не объясняя. Никто и не заметит в этом столпотворении, что у вас творится. Был человек – и нету, куда делся – никто и не спросит. Он тихо выберется из города и исчезнет. И пусть я никогда его больше не увижу, это не важно. Я останусь с тобой, пока не прогонишь, и буду вечно молить Бога за тебя. Сережа, дай ему шанс! Спаси его ради меня!
Она обнимала его все крепче и сползала все ниже и наконец опустилась перед ним на колени. Сердце его дрогнуло, он потянулся поднять это хрупкое, невесомое тело, обнять и защитить, осушить слезы и сделать все, чтобы не плакала никогда, защитить, заслонить плечом…
Вот оно! Вот оно, испытание, что посылает ему революция. Легко было говорить красивые слова, ораторствовать на трибуне, призывать людей все отдать революции. А вот сможет ли он сам отдать революции все, что у него есть, самое дорогое? Раньше он не раз задавал себе этот вопрос и всегда отвечал на него утвердительно, ничуть не колеблясь. Самое дорогое? Да что у него было! Ни братьев, ни сестер, родители умерли давно. Легко было говорить тогда, когда у него не было в душе ничего, кроме революции. И он отдавал ей себя, всего целиком.
Но теперь… он осознал внезапно, что девочка, обнимающая его колени, дорога ему, дорога безумно, он не представляет, как будет без нее жить. А он, несомненно, ее потеряет, потому что сохранит твердость до конца и не поддастся на ее уговоры. Вот оно, испытание!
Он сделал над собой усилие и оттолкнул Варю. Она осталась лежать на полу, только смотрела на него, как испуганный зверек, снизу вверх. Он сжал зубы до хруста, это помогло успокоиться. Так и должно было быть, воля у него всегда была твердая.
– Ты не разжалобишь меня своими слезами, – глухо произнес он, – напрасный труд. Твой брат – враг революции, а враг должен быть растоптан.
Она поднялась молча и смотрела на него глазами, казавшимися черными из-за расширенных зрачков. И он понял, что Варя – враг, потому что никогда она не поймет его и не примет его сегодняшнего решения. Но он должен довести до конца начатое, и немедленно, потому что просто не знает, как себя вести с Варей дальше.