– Я и не думаю, – согласился Борис, – но, дорогая моя, согласитесь, что провести вечер с влюбленным в вас мужчиной – это не самое страшное.
– Да, конечно. – Фиалковые глаза дразняще заблестели, и Борис, представив, что с ней было вчера, почувствовал укол ревности.
– Как бы я хотел вчера быть на месте полковника! – непритворно вздохнул он и взял Софи за руку.
В таком положении и застала их вернувшаяся с прогулки княгиня Анна Евлампиевна.
– Воркуете, голубки? – ничуть не удивившись, пропела она. – Гляди, Борис Андреевич, как бы тебя полковник-то на дуэль не вызвал.
– Да он не увидит, он сегодня с утра в штаб пошел, я знаю, – не подумавши, брякнул Борис.
Софи бросила на него взгляд украдкой и упорхнула к себе. Борис тоже думал, как бы половчее откланяться, но княгиня усадила его подле себя с намерением поговорить.
– Что сегодня невеселы, Анна Евлампиевна? – рассеянно спросил Борис, так, для разговора.
– Грустно что-то нынче, тоска заела, – пожаловалась старуха.
Такая хандра была несвойственна бодрой княгине, и Борис учтиво осведомился о ее здоровье.
– Да здорова я, милый мой, здорова, насколько в семьдесят лет можно быть здоровой! – отмахнулась она. – Да только тошно здесь, в чужом доме-то, век доживать… Домой хочется, а домой, в Москву-то, попадем ли теперь?
Борис вспомнил опасения полковника Горецкого насчет успешного наступления на Москву и честно ответил:
– Не могу знать, Анна Евлампиевна, чин у меня не тот, чтобы такие вещи знать.
– Неужто придется за границу уезжать? – вздыхала старуха. – Давеча беседовала я с одним умным человеком, так он очень советовал.
– А почему бы вам и не уехать, хотя бы временно? – рискнул спросить Борис. – Возможно, здесь все утрясется, тогда и вернулись бы.
– Думаю я про это, – неохотно начала старуха, – только вот какое дело… Не могу я уехать, не побывав в имении своем, в «Дубовой роще». От Ценска оно в семидесяти верстах. Место там глухое, ехать боюсь одна, потому как, сам знаешь, очень хулиганят атаманы разные, да и мужички нынче осмелели.
– Да уж, теперь порядок только в городах и на железной дороге кое-как поддерживают, да и то поезда все время грабят, – поддакнул Борис. – Так что навряд ли в имение свое попадете, да и зачем вам туда?
– Детство мое там прошло, не могу уехать, те места не повидавши. – Старуха отвела взгляд.
Борис подумал про себя, что никогда он не замечал в княгине этакой сентиментальности, на редкость здравомыслящая была старуха, и нет ли иной какой причины для того, чтобы побывать ей в своем имении, но тут же засобирался уходить, отговорившись делами, и выбросил из головы мысли об имении княгини Задунайской.