Оставили самого незаметного. Как выяснилось, он знает эти места, и по всему выходило, что шли они к пасеке, что находилась от места, где стоял отряд, верстах в десяти, как, подумав, сообщил «язык». К пасеке должны они были поспеть к ночи, а потому и устроили дневку в овраге, чтобы скоротать время.
– Штабс-капитан Алымов! – раздался голос полковника Азарова.
– Слушаюсь! – Алымов вскочил и вытянулся, но больная нога предательски подвернулась.
– Примите батарею! – отрывисто приказал Азаров и, видя, что Алымов еле удерживается от вопроса, пояснил: – Я еду с разъездом, вернусь ночью.
Борис мигом вскочил на ноги и крикнул:
– Господин полковник, позвольте мне с вами!
– Извольте, поручик, – нехорошо усмехнулся полковник, – получите боевое крещение.
Борис с Алымовым переглянулись: с чего это полковнику вызываться идти на пасеку, если не для того чтобы передать что-то важное. То есть это он – предатель? Но с другой стороны, совершенно рядом с тем местом находится небезызвестный хутор Ясеньки, где, по утверждению полковника, у него живет сын.
«На месте разберусь, – подумал Борис, – уж я с него глаз не спущу».
Выехали через полчаса, в последний момент упросился еще с ними Саенко. Офицеров, кроме Азарова и Бориса, не было, только семь человек казаков, Саенко да проводник из пленных – немолодой неприметный мужичок, сразу видно, что из крестьян.
– Тебя как звать? – прицепился к нему Саенко.
– Василий Матвеевич, – охотно ответил тот и покосился на Борисова коня. – Хороший коник, славный.
– Тезка твой, – усмехнулся Борис.
– И чего же это тебя, Василий Матвеевич, к Махно-то понесло? – не унимался Саенко.
– А чего будешь делать, когда хату пожгли да жену убили? – Василий спокойно смотрел на дорогу.
– Кто убил – белые?
– Не, атаман один тут… Ну, я отвез мать-старуху к брату, а сам к Махно подался, потому он за крестьянскую волю и чтобы мужика не обижать.
– А что ж, у Махно не грабят и не жгут?
– Может, и жгут, да только батька на них за это сильно ругается. А вот чего ты, мужицкая душа, с господами делаешь – это мне вовсе не понятно, – высказался Василий Матвеевич и по-старушечьи поджал губы.
– Но! – прикрикнул Азаров. – Агитацию отставить тут! До пасеки далеко?
– Верст с пяток будет по этой вот дороге, – спокойно ответил Василий.
Азаров сверился с картой, долго глядел на нее, размышляя. Борис заметил, что Саенко как-то странно вертит головой и принюхивается.
– Так я замечаю, ваше благородие, что как будто горелым пахнет. – Его хитрый хохлацкий нос беду чуял задолго.
Проехали еще немного, и теперь уже все почувствовали, как налетевший ветерок принес запах гари.