– Ты в порядке? – поинтересовалась Жаннет у скатившегося на пол Шуса. – Юра, вставай. Между прочим, мне тоже довольно больно, из чего сделан твой нос?
– Ты была права, – ответил ей Шус, не меняя своего положения в пространстве.
– Может встанешь?
– Нет, мне и здесь хорошо.
– Знаешь, пол довольно грязный, а я потратила кучу сил в времени, чтобы отнести твою одежду в стирку.
– Что, так много? – недоверчиво поинтересовался Шус.
– Да много, особенно для капитана!
– Прости, но мне здесь лучше, по крайней мере, я никуда отсюда не упаду. – Шус принял позу поудобнее, как вдруг услышал над своей головой вопль:
– Три тысячи чертей! Встать, салага, или я выброшу тебя в шлюз! – эта реплика принадлежала Жаннет. Для подтверждения серьезности своих намерений они довольно ощутимо пнула Шуса в живот.
– Больно, – только и ответил последний.
– Ты что-то сказал, кусок мяса? А ну встать! Или ты свинья, что бы валяться в собственных…, – последние слово было заглушено тем, что человек, спавший в кресле, вскочил с места и закричал что-то неразборчивое, но явно ура-армейское. Шус же встал и сел в кресло сбоку от Жаннет.
– Теперь понятно как ты заставляешь свою команду себя слушаться, – несчастным голосом произнес Шус.
– Что, понравилось? – город поинтересовалась Жаннет.
– Еще как, особенно тогда, когда ты меня пнула в живот.
– Ну, прости. Зато это подействовало.
– Кстати, а как называется твой корабль?
– А почему это кстати?
– Ну… понимаешь, когда ты накричала на меня, как на последнего болвана…
– Которым ты и являешься.
– Возможно. Так вот, я вспомнил, что ты капитан и подумал, что твой корабль должен как-то называться.
– G-1324-LSK5.
– Как, как?
– По правде, он никак не называется, я еще думаю над этим.
– А то что ты сказала?
– В какой-то степени это действительно его название, а точнее серийный номер реактора. Команда зовет его Желсиком, но это неофициальное название, к тому же, мне оно не нравится.
Пейзаж за окном был удручающе однообразным, поле космодрома занимало площадь больше пятидесяти квадратных километров. Поезд останавливался еще пару раз, подбирая кого-то, впрочем, они садились в другие вагоны. Вскоре пустыня космодрома сменились обыкновенной пустыней. Однообразие лишь изредка нарушалось довольно чахлыми пальмами вокруг столь же чахлых водоемов.
Шус старался не смотреть в окно, его нервировала скорость, с которой они неслись. Жаннет же, наоборот, высунула голову наружу, восхищенно жмурясь от ветра.
– Черт, черт, черт! Три тысячи чертей, будь все проклято! Почему ты ее не поймал?! – кричала Жаннет. Сразу, как они сошли с поезда, порыв ветра подхватил ее шляпу и унес куда-то в пески.