— Да ты моя сладкая…
И они снова погрузились в страстные поцелуи. Кабина доехала донизу, потом снова отправилась наверх, затем опять вниз. И еще раз вверх. Ни Максим, ни Ольга никак не отреагировали на жуткий скрип, раздавшийся вдруг за пределами кабины где-то на уровне пятого-шестого этажей. Они наслаждались друг другом.
Когда с самого верха парень вновь отправил лифт вниз, Ольга с громким выдохом отошла в угол кабины.
— Ффу, хватит, Симка! Пошли на улицу, пока нас не начали бить.
— Ладно, уговорила, пошли.
Несколько секунд прошло в тишине и молчании, затем раздался все тот же страшный скрежет.
— Е-мое, — сказал Макс, — так и застрять можно.
Скрип продолжался недолго. Когда он прекратился, лифт замер.
— Опаньки, — сказал Максим.
Они прислушались. Лифт был относительно новый, и порой было трудно определить, стоит он или движется. Но в этот раз, кажется, было совершенно ясно — он застрял.
— И что теперь? — спросила Ольга.
Макс хихикнул и пожал плечами.
— Надо, наверно, кнопку вызова диспетчера нажать, — предположил он.
— Ты просто гений, — сказала Ольга.
Это была последняя шутка в ее жизни…
Через несколько секунд в лифте погас свет. А еще через пару недолгих мгновений молодые люди, не успевшие толком испугаться, почувствовали запах дыма…
Застрявший лифт горел всего несколько минут, но это были едва ли не самые страшные минуты в истории дома номер тринадцать по Тополиной улице. Впрочем, реальный шок испытал в эти последние дни октября весь город.
Как потом рассказывали местные жители, что-то оторвалось в тросовой системе — какой-то кусок отвалился от металлического стояка и потащил за собой целый жгут кабелей. Кабина довольно долго ездила туда-сюда, цепляла этот кусок (и ведь кто-то наверняка слышал жуткий скрежет!), пока наконец не оторвала все к чертовой матери. Провода замкнулись.
В теории все вроде бы так и было, но спасатели, а затем и работавшие на пожарище эксперты утверждали, что лифты новые и не чета тому старью, которое действительно может сгореть за считанные секунды. Этот лифт не должен был убить своих пассажиров.
Но почему-то убил.
Двери заклинило. Пока ждали приезда пожарных, открыть кабину пытались мужики из ближайших квартир, услышавшие нечеловеческие вопли. Они пытались сунуть в проем дверей ломы и железные прутья, наваливались на рычаг всем миром, но створки не поддавались. Лишь однажды в узкую щель пролезли тонкие наманикюренные пальчики девчонки, но когда их чуть не зажало, Ольга с визгом втянула пальцы обратно.
Женщины-соседки тоже кричали и зачем-то таскали воду, что-то пытались поливать, хотя это не имело ни малейшего смысла — кабина лифта превратилась практически в капсулу, вскрыть которую смогли бы только профессиональные спасатели. Местным жителям ничего не оставалось, как бессильно опустить руки и наблюдать — вернее, слушать — чудовищную смерть молодых людей. Среди свидетелей трагедии были Владимир Петрович и бизнесмен Семенов. Последний держал в руке фляжку и периодически к ней присасывался.