— Останешься ночевать у меня.
— Хорошо, — ответила Лена. Она тоже была мрачна. Как оказалось впоследствии, погибшая девушка Ольга была ей знакома, им доводилось бывать в одной студенческой компании.
— Миша, это ужасно, — добавила она.
— Ты даже не представляешь насколько, — согласился он.
Они сидели с Леной весь вечер на кухне, пили чай и разговаривали. Миша рассказал ей о доме номер тринадцать — все, что знал о нем на данном этапе. Она слушала раскрыв рот, как впечатлительные дети слушают сказки о Бармалее, а когда Миша закончил, она вышла на балкон покурить. О том, что она иногда покуривает, Миша узнал совсем недавно, когда Ленка, поссорившись с матерью, переехала к нему пожить несколько дней. Тогда она каждый вечер выходила на балкон, смотрела на закат и выкуривала две сигаретки.
Они постояли на балконе. Лена курила и молчала. Лишь минут через пять, когда сигарета почти истлела, она спросила:
— И ты все это видишь?
— Не все, но много.
Она снова помолчала. Бросила сигарету вниз, досмотрела ее смертельный полет и снова спросила:
— Про меня ты тоже много видишь?
Он улыбнулся. Вот что ее, оказывается, волнует.
— Тебя я не сканирую, не переживай. Иначе ты была бы мне неинтересна.
Она улыбнулась, обняла его.
Потом Миша постелил ей в комнате на своей кровати, поцеловал в щеку, потом в губы, потом… потом полез под одеяло, нащупал там кое-что мягкое и нежное, но внезапно остановился.
— Что такое? — спросила Лена.
— Не сегодня, ладно? Сегодня меня что-то колбасит.
— Ты — там?
Миша кивнул.
Лена вздохнула.
— Тебя это расстраивает? — спросил он.
— Нет. Совсем нет, ты не думай. В конце концов, ты и мне когда-то помог. Все нормально. Ладно, я — спать.
— Я перееду с компьютером на кухню, чтобы тебе не мешать, хорошо?
— Нет, останься здесь. Мне свет не будет мешать.
— Хорошо.
Так она и уснула в комнате под светом монитора, и Миша время от времени проверял, насколько спокойно она спит.
Она спала спокойно.
Он вернулся к ноутбуку. Перед ним на мониторе красовались фотографии, сделанные им несколько дней назад в доме номер тринадцать — подъезд, квартиры, окна, темные углы. На просмотр каждого снимка он тратил несколько минут, над каждым размышлял, потирая пальцами левый висок. Уже целый час провел он за ноутбуком и никуда не продвинулся.
Ни черта не разобрать! Лишь общий грязный фон, от которого хочется бежать в туалет и блевать, и ни одной четкой детали. У Михаила возникало ощущение, что весь дом следует закатать в асфальт либо закопать в огромном котловане и залить водой, а место огородить колючей проволокой. Это был большой бетонный кусок разлагающегося дерьма, и лифт, убивший двоих ни в чем не повинных ребят, был лишь одним из элементов.