— Опустим титулы, — откликнулся профессор. — Я вас слушаю.
— Спасибо. — Миша присел на табурет. — Дело вот в чем, Александр Георгиевич…
Он рассказывал всего полторы минуты. Миша был талантливый лектор и за словом в карман никогда не лез. Впрочем, сегодня он даже немного тормозил, и если бы его абонентом был не Саакян, а кто-то другой, он управился бы секунд за сорок.
— Понятно, — сказал профессор, когда он закончил. — Что вы хотите от меня услышать?
Миша молчал. Он понимал, чего от него ждут: «Да, да, мой юный друг, скажи вслух, скажи: „МНЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!“ Ну?!»
«А вот хрен тебе!»
— Что вы думаете об этом странном деле? — выкрутился молодой человек.
Саакян усмехнулся:
— Я ничего о нем не думаю. Думать придется вам. И не просто думать.
— В смысле?
— Вам придется вспомнить вашу специальность.
Миша раскрыл рот.
— Вот кто вы по специальности?
— Преподаватель.
— Что вы преподаете?
— Александр Георгиевич, к чему эти?..
— Подождите, мой юный друг, не спешите. Это вы позвонили мне, а не наоборот, так что будьте терпеливы. Итак, что вы преподаете?
— Историю, — вздохнул Михаил.
— Вот и прикладывайте все свои знания и умения в этой области. Понимаете, в чем дело, коллега: черные пятна не возникают из ниоткуда, их не сбрасывают нам из космоса агрессивные марсиане. Их оставляют люди. Пятна такого большого размера, какое вы обнаружили в этом доме, не мог оставить один человек.
Саакян сделал театральную паузу, очевидно, ожидая вопросов. Но Миша молчал.
— Один человек может наследить в туалете, в кустах, в квартире, в чьей-то душе… Даже в душах миллионов людей человек может наследить, если у него достаточно для этого талантов и способностей. Но душа — штука сама по себе все-таки компактная, а вот огромный котлован с дерьмом, в котором утонула ваша десятиэтажка, — это уже размах. Ищите крупные катаклизмы.
— Вы полагаете?
— Уверен. Вообще я никогда не считал себя историком, Михаил Вячеславович, — профессор не мог лишить себя удовольствия подтрунить над своим бывшим студентом, тщательно артикулируя его имя-отчество, — но очень многим гражданам этого города известно, что на пустырях, где возвели большой жилой комплекс, в тридцатых—сороковых годах прошлого столетия проходили массовые расстрелы.
У Михаила похолодела спина. Черт возьми, и он ведь сам знает об этом! Как можно было это забыть?
— Вам двойка, коллега, — беззлобно усмехнулся Саакян. — Я вынужден вызвать ваших родителей.
— Да, согласен, — признал Миша. Он внезапно почувствовал облегчение. Задача решена. — Спасибо вам, Александр Георгиевич!