Семенов тоже не сводил с него глаз. Тоже, значит, гаденыш, что-то чувствует. Когда у тебя рыло в пуху (или, хуже того, ручонки в крови), ты тоже становишься немножко экстрасенсом.
Миша вошел в подъезд и пешком поднялся на площадку между вторым и третьим этажами. Всюду на лестнице были капли крови. Видать, Петр неслабо ударился головой. Кроме крови, было полно и других следов — от грязных башмаков, сапог, плевки, даже несколько окурков. Кто-то вляпался в кровь и оставил кровавый след. Наверняка это менты бегали тут, осматривали место предполагаемого преступления, опрашивали свидетелей. Если учесть, что Семенов еще на свободе и достаточно вольготно себя чувствует, свидетелей они не нашли.
Миша присел на корточки, потер пальцем левый висок, покусал губы.
«Нет, ребятки, свидетели есть. Очень ценные свидетели. И даже не рассказывайте мне, почему эти двое мужиков, которые друг друга на дух не переносят, оказались в одно и то же время на этой площадке. На площадке возле одиннадцатой квартиры».
Внезапно Миша почувствовал себя плохо. Опять, черт побери! Удивительно, но когда он приходил на занятия с Васькой, никто его так сильно не беспокоил — духи и призраки проклятого дома дрыхли на чердаке или в подвале, как бомжи, резались в карты или пили водку. Но стоило Михаилу войти в дом с совершенно определенной целью, не относящейся к образовательному процессу, как ребята бросали все свои «бомжовские» дела и принимались за работу. То есть начинали греметь цепями, напускать головную боль и тошноту.
Он выпрямился, взялся за перила и стал подниматься на площадку третьего этажа. Посередине лестницы остановился, глубоко вдохнул, пытаясь побороть тошноту. Что за блевотная работенка! Саакяна бы сюда, пусть наблюдает за этим интересным делом изнутри, пусть порадуется старик.
Вскоре тошнота отпустила. Миша вышел на площадку, оглядел двери квартир. Да, в трех из них свидетелей действительно нет. Просто слышали приглушенные голоса, обрывки фраз, не более того, — кто из нас теперь реагирует на звуки из внешнего мира по вечерам, когда ты расслаблен, пришел с работы и ненавидишь в этом мире все, кроме телевизора и пары котлет?
А вот в четвертой квартире — тут все определенно с точностью до наоборот.
Михаил подошел к двери и стал громко стучать. Он даже не стал скромничать, как Семенов несколько часов назад. Он сразу пошел в атаку.
Эта тактика оказалась результативной. Щелкнул замок, и дверь открылась.
«Часовой механизм запущен», — почему-то подумал Миша. Точнее, не он подумал — это была не его мысль.