Она резко обернулась. В нескольких метрах от нее, опершись спиной о покосившийся столб уличного фонаря, стоял парень. Форменная шинель солдата вермахта, подпоясанная обрывком проволоки, была ему столь велика, что полы мели мостовую. Длинные темные волосы падали на лоб, перебинтованный окровавленной повязкой. С проволоки свисала армейская каска. А у его ног, на сером брезентовом рюкзаке, лежали скрипка и смычок.
— Чего ж тогда торчишь там? Помогай! — крикнула она сердито.
Парень моментально оказался рядом и всем телом навалился на доску.
— Слушай, давай сделаем так, — сказал он, — ты повиси на доске, а я попытаюсь ее вытащить. Ты тяжелее меня. Старайся раскачивать ее, как ты только что делала, — будто хочешь переломить надвое. Это поможет ее высвободить.
Она обиженно взглянула на него, задетая замечанием о весе.
— Я вовсе не тяжелее тебя, парень! И никогда не буду. Не умничай! Тоже мне, джентльмен! — воскликнула она, тайком поправляя свитер.
— Давай-ка вместе! Дружно!
Они упали почти одновременно. Она ударилась головой о тонкую корку льда на поверхности грязной лужи, образовавшейся в широкой борозде между двумя плоскими холмиками щебня. И тут же почувствовала удар каской, а в лицо ей плеснуло ледяной водой. Парень, не выпуская доску из рук, упал на смерзшуюся мусорную кучу рядом с лужей. Он в сердцах отшвырнул доску и подполз к ней. Встав на колени у ее головы, спросил:
— Все в порядке? С вами, то есть с тобой...
Достал из кармана шинели скатанный бинт и начал осторожно вытирать грязь с ее лица. Сказал с улыбкой:
— Не стоило, наверное, из-за этой доски...
Она резко приподнялась и оттолкнула его руку.
— Что? Что не стоило? — спросила она с вызовом в голосе.
— Ну, гимнастикой заниматься. Дрова из нее никудышные. Слишком твердые...
— Послушай, умник, — процедила она сквозь зубы, изо всех сил стараясь сдержать слезы, — эта доска — часть моего дома. Единственное, что я пока что нашла. Слышишь?! Моего дома! А в костер можешь бросить, если тебе так приспичило, свою скрипку.
Парень перестал улыбаться. Его лицо нахмурилось. Она видела, как у него задрожали ладони. Он встал и молча вернулся к фонарю. Поднял скрипку, забросил рюкзак на плечо и медленно побрел по завалам к деревьям на противоположной стороне улицы. Она смотрела, как он медленно исчезал из вида. И вдруг заплакала.
— Извини! — крикнула она ему в спину. — Я совсем не то хотела сказать. Я сама всегда хотела играть на скрипке. Но я не умею. Я даже не знаю, как тебя зовут! Вернись! Хоть на минутку! Я хочу тебя поблагодарить. А потом иди, куда тебе нужно. Пожалуйста! Я хочу поблагодарить. Позволь мне...