— Поначалу — да. А я просто не сразу в себя пришла.
Он выглянул в холл. Прыгающих по диванам ребятишек оказалось восемь, все не старше двенадцати-тринадцати.
— Не привык я к детям.
— К курам, судя по всему, тоже. Но их ведь ты притащил домой?
— А ты уверена, что хочешь этим заниматься? Я хочу сказать — сколько ты сможешь за ними приглядывать? Что случится, когда они подрастут? Им стукнет шестнадцать, и их одержат? Не самая приятная перспектива.
— Этого не будет. Мы избавим этот мир от контакта с бездной. Мы первые и последние одержимые. Подобное больше не повторится. И в любом случае, я не собиралась растить их в Экснолле.
— А где же?
— Мы отвезем их к Мортонриджскому перешейку и сдадим другим живущим.
— Да ты шутишь.
Нелепое заявление — он уже ощутил в ее мыслях железное упорство.
— Только не говори, что хочешь проторчать в Экснолле всю вечность.
— Нет. Но первые пару недель согласился бы.
— Путешествовать — значит копить впечатления. Я тебя не заставляю, Мойо, можешь остаться здесь и учиться играть в крикет.
— Сдаюсь. — Он со смехом расцеловал ее. — Пешком они не пройдут, слишком далеко. Нам потребуется какой-то транспорт. Так что я обойду город, гляну, что нам оставила Эклунд.
Уже в восьмой раз Сиринкс подходила к старинному домику Вин Цит Чона на берегу озера. Иногда они беседовали наедине, порой к ним присоединялись психотерапевты, Афина, Сайнон и Рубен. Но сегодня они опять были только вдвоем.
Вин Цит Чон, как всегда, сидел на веранде в своей инвалидной коляске, набросив на колени клетчатый плед.
— Добро пожаловать, милая Сиринкс. Как поживаешь?
Она слегка поклонилась на восточный манер — привычка, приобретенная ею после второго сеанса.
— Сегодня утром с ног сняли медпакеты. Едва могу ходить — такая кожа нежная.
— Надеюсь, ты не винишь в этом незначительном неудобстве врачей?
— Нет, — она вздохнула. — Они просто сотворили чудеса. Я им благодарна. А боль — она скоро пройдет.
Вин Цит Чон слабо улыбнулся.
— Именно такой ответ тебе и следовало дать. Будь я подозрительным стариком…
— Извините. Но я действительно воспринимаю физическое неудобство как преходящее.
— Весьма удачно. Последние цепи сброшены.
— Да.
— И ты вновь можешь летать среди звезд. А что, если ты снова попадешь к ним в лапы?
Девушка вздрогнула, строго покосившись на старика.
— Мне кажется, я еще недостаточно выздоровела, чтобы раздумывать об этом.
— Конечно.
— Ладно. Если хотите знать, я теперь вряд ли с такой охотой стану покидать жилой тороид «Энона». По крайней мере до тех пор, пока во Вселенной остаются одержимые. В моем положении это так плохо? Я подвела вас?