– Ларана, – это единственное, что мог сказать Калларион, обнимая доверчиво прильнувшее к нему тело. Об этом мгновении он мечтал столько лет. Ради этого было все: предательство, смерть, изгнание. Ради нее. Только где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что в этом теле все еще остается душа Анет, душа, которая сейчас страдает и пытается освободиться от соперницы. Раскаяние кольнуло изнутри, но эльф прогнал от себя сожаление. Слишком долго он шел к своей мечте, чтобы отступить в последнюю минуту из-за глупых человеческих чувств.
– Подожди совсем чуть-чуть, – выдохнул Калларион, осторожно отстраняя от себя льнущую девушку. – Совсем чуть-чуть. Осталось только поставить свечи, еще полчаса и мы вновь будем вместе, теперь уже навечно. Ты веришь мне?
– Верю, – девушка снова прижалась, мурлыкнув, словно котенок, и поцеловала эльфа в губы. Свечи посыпались на пол. Оттолкнуть стройное тело было невероятно сложно, но Калларион сделал над собой усилие и шепнул, отступая в сторону:
– Всего полчаса.
Принцесса присела на диван. От Анет в девушке уже не осталось совсем ничего – это была Ларана Д'Ларвийская, несмотря на небольшие физические различия и неподобающую эльфийской аристократке одежду.
Анет пыталась прорваться через сознание эльфийки и вернуть себе контроль над телом, но ничего не выходило. Слишком сильно билось в Ларане желание побыть хоть чуть-чуть с эльфом. Настолько сильное чувство самой девушке было недоступно. А увидев любовь в глазах холодного эльфа, Анет поняла, что не хочет сопротивляться. Слова Каллариона о ритуале, во время которого Алиса Савельева должна погибнуть, а Ларана Д'Ларвийская возродиться, не вызвали страха. Такая любовь, просуществовавшая тысячелетия, обязана жить. Келл и Ларана должны быть вместе, потому что заслужили это своей преданностью друг другу. Сама Анет не была уверена, что смогла бы прождать столько, да и кого? Дерри? А он? Вряд ли он полюбит кого-либо так же, как Калларион любит Ларану.
Зимнее солнце упало за горизонт, оставив на небе красно-оранжевый размазанный след. В окна лезли ветки покрытых инеем деревьев и упорно пыталась залететь какая-то маленькая, очень яркая птичка. Видимо, насыпанного на подоконнике зерна ей оказалось мало. Ранион зажег светильники на стенах и опустил тяжелые темно-зеленые шторы на окнах.
– И что мы теперь будем делать? – нервно воскликнул он, меряя шагами расстояние от стены до двери.
– Что, что! – потянулся Адольф. – Сейчас, например, кушать будем. Смотри, сколько нам притащили еды! Лайтнинг, подлец, знает, к чему тянуть свои наглые, загребущие ручонки. Судя по всему, барон очень любил пожрать, видишь, и нам с тобой перепало.