Однако она не могла предположить, как поведет себя Мак-Кракен, узнав, что она направляется в племя Черного Волка. Если это придется ему не по вкусу, ей грозит пережить такой приступ его ярости, по сравнению с которым все предыдущие покажутся пустяковыми.
Пока Сэйбл занималась ребенком, Мак-Кракен исчез во тьме леса. Вернулся он, ведя за повод еще одну лошадь, которую немедленно развьючил, сложив в кучку оружие, патроны и съестные припасы. Она заметила, что флягу с водой, притороченную к седлу, Мак-Кракен не тронул. С изумительной легкостью перекинув бесчувственное тело Барлоу через седло, он привязал его руки и ноги к подпруге, потом повел лошадь за пределы лагеря.
— Э-э… постойте!
Сэйбл по-королевски взмахнула рукой, словно делая знак подданному приблизиться. Мак-Кракен обратил на это не больше внимания, чем на писк комара. Тогда она бросилась следом, повторяя:
— Постойте, постойте же!
Не слушая, он стремительно удалялся в темноту, теряясь в ней, как чернильное пятно на темной скатерти. На границе, где отсвет огня сменялся кромешной тьмой, Сэйбл остановилась, не решаясь двинуться дальше. Невдалеке послышался звучный шлепок по лошадиному крупу. Частый цокот копыт раздавался все дальше и дальше.
— Вот дьявол! — выругался Мак-Кракен, нависая над Сэйбл, словно рассерженный сгусток тьмы. — Что с тобой на этот раз, женщина?
— По-моему, совершенно не обязательно было связывать его! — воскликнула она, тыча пальцем в черную, как деготь, ночь, куда ускакала лошадь. — Он ранен, без сознания и…
Хантер пожалел, что не придушил Барлоу. Он сорвал с головы шляпу и бросил на землю, бормоча проклятия. Эта женщина медленно, но верно сводила его с ума!
— Наверное, совершенно не обязательно было и разоружать его? А его ногу, конечно же, надо было перевязать? По-твоему, он бы сразу раскаялся? Да он вернулся бы уже на следующую ночь! На твоем месте я бы не забывал, что этот ублюдок потратил неделю на то, чтобы подобраться к тебе! — Он подождал ответа и, так как Сэйбл молчала, уставившись себе под ноги, пролаял:
— Ну?
— Я… я как-то не подумала…
— А вот это верно! До сих пор ты не думала вообще ни о чем, и я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь начнешь. Вот что, женщина, я подрядился вести тебя и защищать, так дай мне выполнять эту работу так, как я считаю нужным. Мне надоело оправдываться за каждый свой шаг. Я не виню тебя за отсутствие здравого ума, но не мешай, черт возьми, думать тем, у кого в голове мозги, а не коровья лепешка!
— Мистер Мак-Кракен, неужели это обязательно — оскорблять меня каждый раз, когда мы перекидываемся парой слов?