– Просыпайтесь! Выходите на двор!
– Вставайте!
– Пора вставать! Давай, двигай!
Некоторые вепсы имели в Кангаше родственников, поэтому то тут, то там слышалось:
– Кум Эркки, выходи, это я …. Брат Пилста, просыпайся! Новгородцы запалили с десяток факелов. Во дворе дома Порки стало светло.
– Где Паша? – спросил Вадим.
Порки потупил взор, тяжело дыша. Вадим решил ускорить допрос. Он съездил ему в живот от всей души. Вепс согнулся, а его жена дернулась в крепких руках новгородца и тихо заплакала.
– Где Паша? – повторил десятник, – не прикидывайся, что не понимаешь по-словенски.
– За домом…в скотнике, – превозмогая боль, ответил староста.
– Валуй! – коротко приказал десятник, кивнув ему головой. Двое новгородцев во главе с бородачем бегом направились за дом.
На улицу стали выходить разбуженные вепсы и, потирая сонные глаза, непонимающе таращились по сторонам. Юски, коротко покрикивая, сгонял их к дому Порки. Двое кангашцев решив, что на них напали, выбежали в исподнем с охотничьими рогатинами наперевес. Но были тут же сбиты с ног и скручены. Послышались бабьи вопли и детский плач…
Через минуту двое новгородцев привели Павла, бережно поддерживая его за локти.
– Пашка, – воскликнул Вадим, кидаясь к другу, – живой!
– Вадя! Ну наконец-то… Вадим сгреб друга в охапку. Павел застонал.
– Дружище, ну как ты?
– Терпимо, – вяло ответил друг, – только не дави так сильно.
– Тебя били?
– Ребро, кажись, сломали, – пожаловался глава рода.
– Братцы, держите его, – попросил десятник, передавая друга на руки своих воинов. Глаза Вадима прищурились, скулы заходили ходуном.
– Вадя… не надо, – попросил Паша, предчувствуя расправу.
– Надо, Пашка, надо, – зло проговорил Вадим, что-то ища взглядом.
Наконец он заметил грабли, прислоненные к забору. В доли секунды, не обращая внимания на боль в бедре, он оказался подле Порки с сельхозинструментом в руках.
– А ну-ка разойдись, – прорычал он, делая увесистый замах.
Державшие пленника двое новгородцев едва успели отскочить, как грабли с треском разлетелись о спину Порки. Тот сгорбился и, взвыв от боли, упал на колени. Вадим отбросил обломок, подскочил к старосте и врезал ему ногой под ребро.
– Сука! – выдохнул Вадим, понимая, что ударил раненной ногой, – вот сука…
Он покачнулся и едва сам не рухнул от охватившей его боли. Валуй успел во время, он поддержал десятника, не дав ему упасть.
Тем временем в Кангаше уже никто не спал. Двое вепсов принесли длинную скамью, на которую усадили Вадима и Павла. Нойда Капс сел рядом.
– Давай, нойда, – обратился к нему Вадим, – твой черед, действуй. Капс трижды стукнул посохом, призывая всех к тишине.