– Пойдем за ними, – предложил Юски, когда процессия во главе с волхвом двинулась вглубь рощи.
Проходя мимо могилы, Вадим как-то сам собой поклонился храброму вепсу, ему снова захотелось перекреститься, но он сдержался и лишь мысленно произнес: «Аминь».
Факельное шествие продолжалось недолго. Впереди показался круглый дом, сложенный из вертикально вкопанных бревен. Крыша, как успел оценить Вадим, напоминала крышу юрты, собственно как и все строение целиком. Эдакая большая деревянная юрта или яранга – Вадим не помнил точно, как назывались кочевые жилища финнов. «Возможно, – подумал он, – этот дом – отголосок их прошлой кочевой жизни». Гости, не спеша, по одному заходили вовнутрь. У дверей задержался лишь Павел, решив подождать друга.
– Ну, как ты? – подойдя, спросил Вадим.
– Нормально.
– Не робей, – поддержал его Вадим, видя, что на друге буквально нет лица, – я с тобой.
– Брага? – спросил Павел, указывая на висевшую через плечо Юски кожаную фляжку.
– Да, – ответил вепс и, поняв намек, снял фляжку, выдернул деревянную пробку и протянул Паше.
– Вот спасибо, – поблагодарил он и приложился. – Медовая, – слегка причмокнув языком добавил Павел.
Алкоголь приятно разбежался по телу, снял напряжение, тяжело давившее к ночи. Стало немного легче.
– А можно и мне? – спросил Вадим, видя, как порозовели щеки друга.
Юски грустно вздохнул, но возражать не стал. Когда фляга вернулась к владельцу, он встряхнул ее и, поняв, что там осталась только треть, не раздумывая, влил содержимое себе в рот.
– Все, – довольно констатировал вепс, закрывая фляжку.
Втроем они вошли в деревянную юрту. Внутри места оказалось гораздо больше, чем казалось снаружи. Все гости, а это более сорока человек, разместились на скамейках, расставленных по кругу. В центре горел очаг.
– Пячинрахкой, – шепнул Юски, указывая на обложенный камнем священный очаг.
– Пячихрень? – не поняв, переспросил Павел.
– П-я-ч-и-н-р-а-х-к-о-й, – медленно, по буквам произнес Юски в самое ухо Павлу, вколачивая это трепетное для каждого вепса слово в подсознание приемного сына Конди.
Вокруг очага стояли идолы вепсских богов. Самый большой кумир с грозным ликом, как догадался Вадим, и был Юмал, других он не знал. Справа от Пячинрахкоя на стуле со спинкой, вырезанном из большого пня, восседал нойда Капс с гордо поднятой головой и посохом в руке. Слева от очага на подобном же седалище разместились трое древних старцев с длинными седыми космами и бородами. У всех тоже были посохи, но гораздо скромнее шаманского.
– Это и есть ваши старейшины? – тихо спросил Вадим.