— Клер! — произнес он, остановившись как вкопанный. — Я не знал, что ты тоже едешь.
Когда у нее наконец хватило духу встретиться с ним взглядом, она не обнаружила в его глазах ничего такого, никакого намека на то, что он думает о ее тайне. Он был все тем же Тайлером. Можно ли ей теперь было вздохнуть с облегчением или же это был повод встревожиться еще больше?
Они тронулись, и Тайлер спросил Клер:
— И что это за водохранилище?
Клер судорожно пыталась придумать какой-нибудь человеческий ответ. Она не могла непринужденно упомянуть, что никогда прежде там не бывала. Она не могла даже сказать, что никогда в жизни не была на пикнике, организованном кем-то другим, а не ею самой. Но уж кому-кому из присутствующих, а ему не привыкать было видеть Клер в состоянии полнейшего смятения. С тех самых пор, как они с ним познакомились, она была одно сплошное противоречие: «уйди прочь» — «подойди ближе»; «я знаю все, что нужно» — «я знаю так мало»; «я могу справиться с чем угодно» — «посмотри, как легко меня сломить».
— Я никогда там не была, — призналась она в конце концов. — Спроси Сидни, она у нас где только не бывала.
Сидни обернулась к ним.
— Это популярное место для отдыха. Летом туда устремляются уймы подростков и семей с детьми. А по ночам это идеальное место для парочек.
— А ты-то откуда об этом знаешь? — поинтересовался Тайлер.
Сидни ухмыльнулась и многозначительно повела бровями.
— Ты бывала там ночью? — изумилась Клер. — А бабушка знала, чем ты занимаешься?
— Ты шутишь, да? Она рассказывала, что в юности все время торчала там по ночам.
— Мне она этого никогда не говорила.
— Наверное, боялась, что ты так широко разинешь рот, что туда залетит ворона.
Клер сжала губы.
— Не думала, что она занималась такими вещами.
— Каждый человек хотя бы раз в жизни делает что-то подобное. — Сидни пожала плечами. — Она тоже когда-то была молодой.
Клер украдкой покосилась на Тайлера. Он улыбался. Он тоже когда-то был молодым.
Клер всегда задавалась вопросом, каково это.
Лансфордово водохранилище располагалось в густом лесу, который переходил по наследству от предка к потомкам в длинной череде ленивых Лансфордов. Не пускать посторонних на берега было для них чересчур хлопотно, а для превращения этого места в парк пришлось бы проделать слишком много телодвижений. А поскольку происходило все это на патриархальном Юге, они скорее умерли бы, нежели согласились продать свои фамильные владения или, того хуже, отдать их государству. Так что они ограничились тем, что повесили знак «Посторонним вход воспрещен», на который никто не обращал никакого внимания, и на этом успокоились.