После такого чтения мне вообще захотелось поскорее уйти из библиотеки. Эти средневековые сумасброды… то они пытаются извлечь золото, пардон, из дерьма, то сооружают вечный двигатель из аналогичного материала, то вот… И никого почему-то не останавливал простой факт, что подобные опыты никогда не удаются. О нет, неудачи приписываются чему угодно, только не тому, что экспериментатор пытается извратить естество. Восхитительно разумно!
И я пошел прочь. Но у самой двери на маленькой полочке заметил очень симпатичную книжку — изящное нечто, напоминающее молитвенник. Обложка из чудесно мягкой кожи, на ней тиснение — мой герб — и название "Призывы, обращения и иные слова, имеющие смысл".
Слова, имеющие смысл — это хорошо, я полагаю. В старинной инкунабуле такое нечасто встретишь. Но я открыл и разочаровался. Никакого смысла эти слова не имели. Ни малейшего. И не то, что старинный язык — нет, господа, написание почти современное, исполненное лет триста назад самое большее, тогда уже вошел в обиход нынешний алфавит. Просто в столбик написана полнейшая чушь.
Но одно словцо мне понравилось. Уморительно, право, господа: читается точь-в-точь, как, пардон, «шиздец» на мейнском арго. Я даже произнес его вслух — и вправду, удивительно похоже звучит. И тут наверху, на стеллаже, что-то зашуршало, небольшое живое существо, как кошка.
Я поднял голову — и встретился взглядом.
Если бы кошка — было бы не так чудно. Но там оказалась совсем другая зверушка; никогда не подумал бы, что такое дело может заползти в библиотеку.
У нас на Шие такие существа во множестве живут по побережьям. Зовутся тритонами-крабоедами, а выглядят, как крохотные дракончики. Шесть лапок с перепонками, хвостик, бородавчатая мордочка — страшненькая и трогательная, вправду не больше кошки ростом. Безобидные созданьица и смешные, дети с ними играют. Но как такая тварь Божья оказалась в библиотеке — это показалось мне совершенно непостижимым.
Ножки у них не слишком сильные, плавать на таких удобнее, чем ходить. Как же он добрел до замка, поднялся по лестницам почти что в башню на своих перепонках, да еще на стеллаж вскарабкался — вот чего я не мог понять.
А тритончик уставился на меня своими глазами на стебельках и все переминался с лапки на лапку, будто показывал, как хочет слезть, но боится и ждет, чтобы я помог. Я протянул ему руку, он ухватился и перелез ко мне на плечо. Ну ручной зверь — не забавно ли?
Я поставил его на пол и пошел прочь. И он за мной пошлепал. Я ускорил шаги — и он тоже, а вид у него сделался просто отчаянный, потому что ему за мной на сухом полу тяжело угнаться. И я его пожалел, взял в руки, а сам думаю — ему же вода нужна. Надо, вероятно, спуститься вниз, на кухню сходить или куда там, налить воды, например, в таз и пустить туда бедолагу. Где ж тут у нас лестница?