Олаф мельком глянул на часы:
- Идем по расписанию. Минут через десять будем на месте. Волнуешься?
Генрих кивнул:
- Не очень-то я люблю кладбища.
- Да уж, кладбища - места не из приятных. Я помню, со мной был случай…
- Ты про бурю и родителей еще не все рассказал, - напомнил Генрих.
- Ах да. Ну так слушай дальше. Остался я на улице, и мне казалось, что буря - это весело. Но вот задул ветер, да так сильно, что деревья пригнулись к земле. Тут-то я понял, что совершил ошибку, оставшись на улице: ветер сбил меня с ног, подхватил, как перышко. Потом я почувствовал, как меня тянет вверх, куда-то тащит… и вдруг с неба спикировал огромный ворон! Таких огромных воронов в природе не бывает, я уже этим интересовался. Этот ворон схватил меня когтями, сильно схватил - сам удивляюсь, как у меня не осталось шрамов на теле. Я решил, что птица приняла меня за какую-то букашку и вот-вот проглотит, но через несколько секунд понял - ворон не желает мне зла, напротив - он защищает меня. Защищает от ветра. Скажу честно, если бы не этот странный ворон, ураган прикончил бы меня. Ударил бы об ограду или зашвырнул на дерево. Ворон кричал страшным голосом, лихорадочно бил крыльями по воздуху, сопротивляясь ветрищу, а я не мог даже вздохнуть, так силен был ветер. Представляю, каких усилий стоило ворону выстоять в этом поединке!
Наконец ветер отступил, унялся. Обессиленный ворон упал вместе со мной на землю. Я поднял голову - мамочка моя! - деревья в лесу, покуда достигал взгляд, повалены, как будто их выкосили; наш дом завалился набок, а в одной стене торчит ствол разлапистой ели. Как потом выяснилось, дерево пробило насквозь мою комнату и, если бы я оказался во время бури дома, меня, пожалуй, уже не было б в живых. Вот такие дела.
- А что ворон? - спросил Генрих.
- Живучий оказался. Немного передохнул, расправил крылья и, выкрикнув мне в лицо что-то вроде: «Хугин! Хугин!», унесся бог знает куда. Больше я его не встречал. Ну а дальше случилось вот что. Когда странная птица исчезла, я помчался к дому: хотел поскорее рассказать родителям о страшной буре и удивительной птице, спасшей мне жизнь. Однако дверь оказалась запертой изнутри. Я несколько раз толкнул ее, потом замолотил по ней кулаками. Из дома - ни звука. Меня охватила паника. Я решил, что с моими «родителями» приключилась беда. Минут десять я бегал вокруг дома, бросал в окна камни и выкрикивал имена людей, которых считал своими отцом и матерью.
Звон стекла, мои крики разбудили бы и мертвых… однако дом хранил молчание… Кстати, дом еще тот. Мрачные гранитные стены, покрытые мхом, окна высоко над землей забраны решетками. Прямо как замок…