- Призрака? - недоверчиво спросил Генрих.
- Да, призрака барона Фердинанда Крауса фон Циллергута. Отважный барон решил вместе с нами сражаться с врагом. Так вот, если вы хотите…
- Так господин барон здесь, с вами? - Генрих машинально осмотрелся.
- Да, и с ним его друзья Ханс фон Дегенфельд и Ремер из Майнбурга, - сообщил гном. - Они решили вместе с нами защищать Регенсдорф…
- Это хорошая новость, - сказал Генрих, подумав, что пользы в бою от призраков не много - они ведь бесплотны и не могут ни ударить, ни причинить вред. Но, с другой стороны, один их вид способен вызвать панику в рядах противника.
- А что, разве обычный человек может увидеть призрака? - спросил Генрих.
- Но вы же их видите.
Генрих пожал плечами:
- Я и вас вижу. Но это не значит, что любой может вас увидеть.
Перед тем, как ответить, Ильвис несколько раз пыхнул гаснущей трубкой, полез в карман за огнивом, но передумал и сказал:
- Все зависит от самого призрака. Если он желает, чтоб его заметили, он делает это; если же у него подобного желания не возникает, тогда даже мы, древнерожденные, не сможем его увидеть.
Генрих понимающе кивнул и обратился к своему приятелю:
- Олаф, как ты относишься к призракам?
Олаф почесал затылок:
- Как я отношусь к призракам? Хм. Этого я еще не знаю. А почему ты спрашиваешь?
- Друзья предложили мне средство, с помощью которого ты легко убедишься не только в их существо вании, но также в существовании других, не менее удивительных существ. И это средство - призрак.
- Ты хочешь сказать, что я могу увидеть призрака?
Вместо ответа Генрих кивнул. Олаф облизал губы.
- Не переодетого в маскарадный костюм болвана, а грешную душу, обреченную на вечные скитания? Привидение?
- Если не хочешь, забудем об этом, и… - начал Генрих, но Олаф Кауфман перебил его:
- Э, нет. Трусом я никогда не был. Увидеть настоящего призрака - мечта всей моей жизни, хотя понял я это только сейчас. Давай, показывай его.
Ильвис повернулся лицом к стене:
- Господин барон, вы не имеете ничего против того, чтоб показаться другу господина Генриха?
- Ради господина Генриха я готов даже постараться и напугать до смерти кого угодно… - прогудел голос барона.
Олаф вздрогнул, закрутил головой во все стороны.
- Нет-нет, сильно пугать не надо, - сказал Генрих. - Вы просто покажитесь, представьтесь.
- Тогда я попросил бы вас убрать свет, - пророкотал барон. - Не помню, говорил я или нет, но хотя свет ваш искусственный для нас опасности не представляет, однако сходство с солнечными лучами вызывает смутное беспокойство.
Генрих отнял у Олафа фонарь, выключил его и громко произнес по-немецки: