'Прикинул, правда,… навскидку… получается, не менее сорока – сорока пяти миль'.
'Твой мозг оказался своеобразным преобразователем. Он копирует и преобразовывает чужие способности под свой жизненный цикл! Ни у одной из разумных рас нет ничего подобного!'.
'Так то разумные. Мы ж просто так погулять вышли, пеньки местные, – съехидничал я, но не из вредности, а из гордости. Мол, знай наших!
И тут же на волне приподнятого настроения, я, наконец, решил поинтересоваться его именем, хотя до этого избегал это делать, особенно когда узнал, что собой представляет собой данаец. Своего рода выдерживал дистанцию, дескать, он и я – ничего общего. 'Слушай, а как тебя зовут?'. 'У меня больше нет гражданского имени. Я Коган из клана Коган'. 'Как это понять? Объясни!'.
'У нас нет имен. Находясь вне ордена, мы сознательно лишаем себя личности, потому что, ища и наказывая преступника, мы становимся орудием правосудия. Топором палача. А ты слышал, чтобы когда-нибудь у топора было имя? Но с другой стороны, к нам должны как-то обращаться, поэтому, выходя за пределы нашей планеты, каждый из нас принимает имя – Коган. Этим мы говорим всей вселенной – мы прежние, мы не сдались. Мы – одна судьба, одно лицо, одно имя'.
'Это у тебя называется объяснением? Орден. Топор палача. А поподробней?'. 'Ты хочешь услышать продолжение моего рассказа?'.
Пробежавшись глазами по своему сектору, после чего взглянул на часы. Времени до прилета вертолета было еще около получаса, да и начало истории выглядело довольно интригующе. 'Рассказывай'.
'История нашего мира длинна и несколько однообразна. Племена, а потом кланы, во все времена разделяли наше общество. Мы постоянно сражались. Сначала за лучшее 'место под солнцем', затем, за честь клана, позднее за идею. Время шло. Постепенно мы из разделенного, на кланы, общества выросли в единый народ, но даже сейчас у нас есть, разделение на кланы, правда, чисто символическое. Сразу, после объединения, у нас возникли серьезные проблемы. Если раньше в период войн количество населения держалось в определенных пределах, то теперь оно резко возросло, а популяции животных уменьшались с каждым годом. Равновесие было нарушено, перед нами замаячил голод, ведь в отличие от большинства рас, наша биоэнергетика не рассчитана на другой способ питания. В связи с наступающей угрозой голода были вновь разрешены поединки чести, а также исследования в области биологии и генетики. Эти науки у нас всегда существовали полулегально, а на ученых постоянно шли гонения, так как в нашем народе бытовало мнение: что не от природы, то 'нечистое'. Но, как оказалось, решение наших проблем ожидало нас не в лабораториях, а в космосе. Наш корабль-разведчик случайно наткнулся на чужую колонию. Произошло это в год Великого Перелома. Год, со столь символичным названием, стал переломным в нашей новой истории. Все наши проблемы почти разом исчезли, когда мы, наконец, встретили врага, о котором только могли мечтать. 'Не по-онял, – с недоумением протянул я. – Они, что… напали на вас?'.