Странник (Тюрин) - страница 140

Прошло около тридцати лет, жизнь постепенно наладилась, вернувшись в мирное русло. Многим из нас, ветеранов Империи, трудно было ломать себя, подстраиваясь под новое общество, а некоторым, вроде меня, это вообще невозможно. Такие, как я, дают клятву верности только раз в жизни, а новым властям это не нравилось. Им хотелось подмять всех под себя. Нашлись среди них такие, которые решились на новый судебный процесс, обвиняя нас в том, что мы жаждем начать новую гражданскую войну. Неизвестно как бы развернулось все дальше, если бы политиканы не натравили на нас молодежь, подросшую за эти пятьдесят лет нашего вынужденного заключения в собственном мире. Они выросли на новых идеях, а значит, смотрели на мир и на нас, ветеранов, другими глазами. Их можно было понять. Мы не принесли им ничего. Ни славы, ни почестей, ни завоеванных миров, а только позор и изоляцию. После того, как нам в лицо было брошено обвинение во всех бедах, обрушившихся на Данай, глупые щенки бросились на нас, как легавые на загнанного зверя. Но получилось все наоборот. Да и что могли противопоставить юнцы закаленным ветеранам, державшим половину галактики за горло! В нашем мире и обществе нет разделения на молодых и старых. Выходишь на поединок или на бой – ты мужчина. Они умирали в одиночку. Умирали группами. Атмосфера постепенно накалялась. Чтобы не допустить дальнейшего раскола, мы решили отступить. Уйти из общества, стать добровольными изгоями. Официально заявив об этом, мы предотвратили массовые беспорядки, а может даже новую гражданскую войну. Следующим нашим шагом было учреждение своего ордена. Он стал закрытой организацией, теперь уже официально поставив нас вне общества. Ты спросишь, почему мы это сделали? Да потому, что по-другому сделать было нельзя. Ведь все мы, ветераны, исходили из самых разных кланов. Объединиться под чьим-то цветом, значит нарушить традиции, а этого мы не могли себе позволить. Ведь ради них и памяти прошлого, мы пошли против собственного народа, желая сохранить нашу историю, такой, какая она есть, для грядущих поколений'.

'Подожди. Есть вопросы. Орден – это что? И другое. Ты упомянул цвета. Объясни'.

'Орденами у нас называются воинские формирования, но в нашем случае, он стал просто формальным объединением. Насчет цветов просто. Каждый клан имел свои родовые цвета. Например, мой клан имел черный и серебряный цвета. Еще вопросы есть?'.

'Есть. Ты хочешь сказать, что участвовал в войне, которая закончилась, около столетия назад? Я правильно тебя понял?'.

'Все правильно. Наше внутреннее строение коренным образом отличается от всех рас, с которыми нам пришлось сталкиваться, в том числе и ваше человечество. У нас совсем другой метаболизм…. Впрочем, об этом мы уже говорили. Если принять на веру постулат: энергия – это фактор вечности, то мы, в определенной мере, соответствуем ему. Скажу тебе проще: по вашему летоисчислению мне сейчас около пятисот лет. И я надеюсь прожить еще лет двести. Так я продолжу? – я ничего не ответил, пытаясь лихорадочно представить, каково жить так долго, а данаец, тем временем, продолжал. – Наш орден расположился на старой военной базе, вдали от городов. Сюда собрались те, кто решил остаться самим собой, а не торговать своей совестью и честью на каждом углу, как сделали многие из нашего поколения. Страшно стать изгоем. Но еще страшнее, решили мы, оказаться предателем традиций и памяти своего народа. Сейчас, когда искусственно стирается память целого народа, мы остаемся ее единственными хранителями. Мы собираем все сохранившиеся документы и свидетельства, которые хотя бы частично, но освещают нашу историю в целом, а не урезанном виде. Мы не строим планов захвата нашего мира, прекрасно понимая, что наше время ушло, зато, вместо этого, пытаемся понять, в чем были наши промахи, приведшие нас к столь сокрушительному поражению. Нас не так много, но мы по-прежнему продолжаем оттачивать наше воинское мастерство. Живем по старым законам и воинскому уставу времен Империи. Прошло около десяти лет пока одно событие полностью не перевернуло жизнь нашего мира. На нашу планету сел звездолет. Мы все, приникли к экранам, чтобы узнать, что принес нам этот визит. Новые унижения или…. То, что мы услышали, поразило даже нас, ветеранов Империи. Наш мир после ста лет изоляции, приглашали присоединиться к новому содружеству, объединившим семь миров. Правда, не в качестве основного члена, а только соискателя. Вместе с этим предложением, нам привезли пакет документов по сотрудничеству в различных направлениях. Наука, техника, культура, исследование космоса. Обо всем этом данайцы могли только мечтать. Помимо всего прочего, было еще одно предложение, которое Высший Совет Даная переправил нам, ветеранам. В нем говорилось, что содружество миров начало формировать особые карательные органы, которые будут заниматься охраной закона и восстановлением правопорядка в освоенной части космоса. И нам, данайцем, предлагалось стать в их ряды. Те, кто додумался до подобного предложения, знали, что делали. Страх, до сих пор, жил в сердцах рас, которые хоть раз столкнулись с данайцами в свое время. Это, конечно, не прежнее могущество, но зато – реальное дело, к тому же, оно не шло против наших традиций и придавало дополнительный смысл нашему существованию. Нам разрешалось искать, допрашивать и карать. Именно КАРАТЬ. Не мстить, не творить возмездие, а карать. Цитирую: 'Палач есть лицо нейтральное, незаинтересованное, являющееся карающей дланью закона'. Так наш орден снова оказался при деле, хотя споров и возражений было предостаточно, так как далеко не всем хотелось видеть нас на своих родных планетах. Со временем все вопросы разрешились, и теперь каждый из нас, кто хотел вступить в подобный отряд, подписывал контракт и отправлялся в тот или иной мир. Я стал Странником, по возвращении домой, после окончания срока своего второго контракта. Вот и вся история. Моя, и моего народа'.