Его слова не соответствовали тону. Сейчас в голосе не было ни напористости, ни уверенности. К тому же ему была явно неприятна эта тема.
'Похоже, он даже не пытался их спасти, как говорит, – подумал я. – Да и зачем ему это? Тут уж как говориться: каждый сам за себя, только один бог за всех'.
– И с лейтенантом, с самого начала, не все хорошо получилось. Его 'охотники' посчитали за раненого мятежника. Хотели добить, чтобы не возиться с раненным. Если бы не я, так бы и произошло. А так остался в живых и стал героем. Как и мечтал. Все. Хватит об этом! Ты лучше посмотри, какие мне побрякушки повесили, – тут он небрежно провел рукой по своим новеньким медалям. Голос сержанта снова стал возбужденным с хвастливыми нотками. – Тебе тоже перепало. Слышал – слышал. Герой. Тебе, в самом деле, сержанта дали?
Я кивнул головой. Глаза сержанта завистливо блеснули: – И крест дали. Крупно тебе повезло. Три месяца службы. Один бой, – тут он покачал головой. – И в шоколаде с ног до головы. Круто получилось у тебя, парень.
– Ты что, Гас, мне завидуешь?
– А ты как думал! У меня за спиной два контракта. Свои нашивки я зубами выдирал. Потом и кровью. А ты в герои и сержанты одним махом попал. Знаешь почему? Ты же к пулемету полностью обколотый встал. Герой – наркоман! А ты…. Ха-ха-ха! …этого не знал?! Ха-ха-ха!
Я постарался, как можно качественнее изобразить улыбку, дав понять, что оценил его юмор, после чего замер в нетерпеливом ожидании. Сержант, после того как вдоволь насмеялся, объяснил, почему меня потянуло на подвиги, контуженного, с разбитой головой и сломанными ребрами. Как оказалось, последние разработки подобного автоматического оружия имеют медицинский блок. Привязка человека к одному месту при атаках противника есть сильное давление на его психику, посчитали в свое время военные психологи. Решили они эту проблему с помощью специального 'боевого' наркотика, снабдив, медик – блок чипом, который считывал психофизические данные с оператора оружия. Если те начинали выходить за определенные рамки, то блок считал, что оператор – человек нуждается в снятии стресса, и делал ему инъекцию боевого наркотика.
– Видно твой блок – медик так тряхнуло тогда, что он вколол тебе не одну, а целых две дозы. А где кайф ловить пулеметчику?! Только за пулеметом! Ха-ха-ха! – так закончил свой рассказ мой бывший командир отделения.
Сначала я слушал его, потом стал вспоминать и складывать в одну кучу, те обрывки воспоминаний, что у меня остались. Вроде все складывалось. Теперь мне хотелось знать, откуда он знает об этом, но пока я сидел с раскрытым ртом Гастон успел переключиться на женщин, с жаром рассказывая о своих любовных похождениях. Некоторое время в пол уха слушал его россказни, пока он вдруг, без всякого перехода, не перешел на написанную о нем статью и как он давал интервью журналистам. Услышав об этом, я невольно скривился. Увидев мою гримасу, он разозлился: – Чего кривишься, герой?! А хочешь знать, как ты им стал?! Эти журналюги мне такого понарассказали за стаканчиком джина, такого! Не поверишь!