Здоровенный сержант, из морской пехоты, нависший над стойкой тяжелой глыбой, толкнув губами сигару в угол рта, изобразив на пьяном лице нечто вроде кривой ухмылки: – Ты чего урод тут пасть разеваешь?
Пьяная компания из трех морпехов, дружков сержанта, только начала открывать рты для хохота, как вольнонаемный, молниеносно развернувшись, оказался лицом к лицу с их приятелем. Молниеносный взмах руки. И не успела половинка обрубленной сигары высечь сноп искорок о стойку, как в сантиметре от глаза оторопелого сержанта застыло блестящее жало метательного ножа. Тот инстинктивно дернулся назад, но рука Жано стальной хваткой держала бугая за ворот форменной куртки. Все замерли, не дыша. И тут в тишине раздался голос Жано: – Так как, воткнуть тебе нож в глаз?
Угрозы в его голосе не было, зато в нем звучала сталь, вызывая в вас твердую уверенность, в то, что он говорит – обязательно сделает. Вдобавок от 'пса' исходила почти физически ощущаемая сила и свирепость хищного зверя, жаждущего крови. И все признали эту силу.
– Не. Надо, – хрипя, выдавливал из себя сержант, слово за словом. – Я. Все. Понял.
Нож исчез также быстро и незаметно, как и появился. Сержант медленными, деревянными движениями, сначала выпрямился, потом отступил на шаг, не сводя глаз с Жано. Пот тек градом по его побагровевшему лицу. Он все еще не мог поверить в то, что с ним произошло. Один из его приятелей, видя шоковое состояние, сделал шаг, взял сержанта за рукав и поволок в дальний от нас угол зала. Двое других морских пехотинцев, потянулись за ними следом.
– Ску-учно, Дэвид, – протянул ленивым голосом мой будущий командир, только теперь обративший на меня внимание.
– Ты чего вскочил? Так виднее? – это уже подколол меня Макс, до этого спокойно наблюдавший за происходящим. Только тут я понял, что уже не сижу, а стою на ногах.
В лагерь 'псов' я прибыл один. Жано и Макс должны были появиться здесь только через две недели. Чтобы попасть к месту дислоцирования базы, мне пришлось предъявить документы на двух блок – постах, а затем выдержать настоящий допрос дежурного офицера на контрольно – пропускном пункте. Пройдя КПП, я замер в недоумении. Здесь не было плаца, своеобразного символа любого военного лагеря, зато в изобилии росли деревья в обрамлении густого кустарника. И не сплошным массивом, а как бы кусками, нарезанными дорогами и дорожками, ведущими в различных направлениях. Я все еще оглядывался по сторонам, как меня окликнули. Повернулся на голос и увидел солдата – шофера, сидевшего за рулем легкого кара. Я его видел, но не думал, что прислали за мной. Даже не пытаясь скрыть удивление подобному вниманию, я забросил вещи на заднее сиденье кара и сел рядом с водителем. Ни слова не говоря, тот сразу же рванул с места. На полной скорости, закладывая виражи, мы понеслись по широкой аллее, в глубь базы. Я ожидал объяснений от водителя, но так и не дождался.