«Вы прямо близнецы», - часто говорили им.
Их отец умер от рака, когда Кэтрин было всего семь лет, и она почти его не помнила. Брат, которому к тому времени исполнилось пятнадцать, начал свое восхождение к статусу семейного патриарха куда раньше, чем ожидалось. Впрочем, он добился этого положения с присущим всем Соломонам достоинством и силой духа. По сей день Питер заботился о Кэтрин так, словно они все еще были детьми.
Поклонники у Кэтрин не переводились, но она так и не вышла замуж. Спутником ее жизни стала наука - она приносила больше радости и удовлетворения, чем любой мужчина. Кэтрин ни о чем не жалела.
Не так давно о выбранной ею области знаний никто не слышал, но в последние годы ноэтика стала открывать новые двери к постижению тайн человеческого разума.
«Наш скрытый потенциал воистину безграничен».
Кэтрин написала две книги о ноэтике и стала ведущей фигурой в этой загадочной области, однако ее последние изыскания, пока не опубликованные, обещали сделать ноэтику темой международных научных дискуссий.
Впрочем, сегодня наука мало волновала Кэтрин. Днем она получила весьма тревожное известие о старшем брате. «Не может быть, не может быть», - мысленно повторяла она всю дорогу.
На улице моросил мелкий дождь. Кэтрин быстро собрала вещи и уже хотела выйти из машины, когда зазвонил мобильник.
Она увидела номер звонившего и перевела дух.
Затем убрала волосы за уши и села поудобнее.
В шести милях от нее Малах шел по коридорам Капитолия, прижимая к уху мобильный телефон.
- Да? - ответила женщина.
- Нам нужно встретиться еще раз, - сказал Малах.
После долгого молчания собеседница поинтересовалась:
- А в чем дело?
- Я кое-что узнал.
- Говорите.
Малах сделал глубокий вдох.
- То, что, по мнению вашего брата, спрятано в Вашингтоне…
- Продолжайте.
- …можно найти.
- Вы хотите сказать… оно существует?! - потрясенно уточнила Кэтрин Соломон.
Малах улыбнулся:
- Порой легенда, выдержавшая испытание временем… выдерживает его не случайно.
- А ближе нельзя подъехать? - неожиданно разволновавшись, спросил Роберт Лэнгдон. Водитель остановил машину на Первой улице, почти в четверти мили от Капитолия.
- Увы, нет, - ответил он. - Национальная безопасность. Машины к достопримечательностям не подпускают. Извините, сэр.
Лэнгдон посмотрел на часы и встревожился: без десяти семь. Их задержали строительные работы вокруг Эспланады, и теперь до выступления оставалось всего десять минут.
- Погода меняется, - сказал водитель, открывая профессору дверь. - Вы бы поторопились. - Лэнгдон вынул бумажник, чтобы дать водителю на чай, но он только отмахнулся. - Тот, кто вас пригласил, уже заплатил щедрые чаевые.