– Кто Михаил Владимирович?
– Генерал Алексеев, – сказал начальник штаба, удивленно подняв бровь. – Ведь вы же служили под его начальством?
Кабинет потускнел и поплыл в глазах Гулявина, и показалось, что молодой генерал вырос, распух и навалился на него, как гора.
Но физически ощутимым, страшным напряжением воли сжал загрохотавшее частыми ударами сердце и сказал почти равнодушно:
– Я, знаете ли, привык называть его «ваше превосходительство», а имени-отчества не знал.
На столе задребезжал телефон.
– Виноват! – сказал генерал. – Алло!..
И пока разговаривал генерал по телефону, стиснув челюсти, сидел Василий и упорно думал: «Ну-ну… штука, хурды-мурды!.. Как же это наши проморгали? Не могли, сволочи, догадаться, что к Алексееву неизвестного человека не пошлют! Влип… Драла нужно, иначе амба. Ах ты, обормот! Ну, погоди же! Подыхать, так с гаком. Высосу сейчас из кадета все, что можно. Лишь бы до вечера ничего не вышло. Передам товарищу вечером все, пусть катится. А потом сам ходу дам. Не сидеть мне здесь. Хорошо, если выдерусь».
Генерал положил трубку.
– Очень извиняюсь! У нас такая спешка!
– Понимаю, ваше превосходительство. Мне разрешите тут получить у вас справочку по нескольким срочным вопросам.
Он вытащил из кармана лист, на котором записаны были данные командующим вопросы. Генерал поморщился.
– Знаете, я напишу вам записку к начопероду. От него узнаете все. Как вы устроились? В «Бристоле»? Дрянь – клоповник! Переезжайте в «Лондон». Я распоряжусь коменданту. Вечером обязательно приходите в «Grill-Room». Мы там все собираемся. Женщины хорошие есть. Не оскудела еще русская земля. Это у большевиков там – стриженые жидовки только остались, а у нас есть на что посмотреть. И потом в ресторане свободнее. Можно будет поговорить, – сказал генерал, передавая записку.
Василий поднялся.
– Честь имею, ваше превосходительство!
Генерал опять протянул руку через стол и спросил:
– Ну, как у вас в восточной группе дела? Много сволочи набили?
– Набили-то много, да сволочь всюду растет, туды ее в душу! – сказал Василий и сам вздрогнул от сорвавшейся брани.
Генерал опять удивленно поднял бровь, но ничего не сказал, и Василий вышел из кабинета.
Генерал внимательно посмотрел ему вслед и взялся за бумаги. Но неожиданно остановился и нажал кнопку звонка.
На белом лбу генерала прорезалась морщинка, и он застучал пальцем по столу.
В дверях вырос корнет.
– Изволили звать, ваше превосходительство?
– Вот что, – сказал медленно и как бы раздумывая генерал, – тут был у меня поручик Волынский, так вот…
Генерал остановился и посмотрел с напряжением на сукно письменного стола, закапанное красными чернилами.