«…Мы занимаем рубеж, который будем оборонять пару дней, после чего уйдем в Крым. Как вы знаете из газет, Кубанское предмостное укрепление должно быть нами очищено, и сейчас отступление идет полным ходом. Поэтому мы пожираем все, что можем, а остальное уничтожаем, чтобы оно не доставалось русским. Мы вволю жрем шоколад и конфеты… Как видишь, отступление имеет свои хорошие стороны!»
Какие сведения добыл офицер-разведчик из этих писем? Во-первых, что обучение вновь призванных контингентов производится не в глубоком немецком тылу, а в непосредственной близости от фронта. Следовательно, качество подготовки этих контингентов невысокое.
Во-вторых, что известное «сокращение фронта» произвело тяжелое впечатление на немецких солдат.
В-третьих, что положение в глубоком немецком тылу напряженное в связи с непрерывными воздушными бомбардировками.
В-четвертых, что огромные потери, понесенные немецкими войсками под Орлом, произвели большое впечатление в немецком тылу.
В-пятых, что сокращение продовольственного рациона тяжело отозвалось на гражданском населении.
Предварительное ознакомление офицера-разведчика с этими письмами в значительной степени облегчило ему допрос пленного, у которого эти письма были обнаружены.
Перевод писем, изъятых у убитых или взятых во время массового захвата в плен войск противника, производится политическими органами Советской Армии. Однако это не освобождает офицеров-разведчиков от обязанности знакомиться с переводами, которые они должны получать от политических органов в порядке обмена информацией.
Изучение личных дневников и записных книжек пленных имеет большое значение для офицера-разведчика, производящего полный допрос. По этим документам легко определить круг интересов пленного, степень его наблюдательности и ряд личных особенностей.
Надо отметить, что немецкие солдаты, попадая в плен, зачастую пытались незаметно уничтожить или выбросить личные записные книжки и дневники. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы личные документы пленных изымались сразу же после захвата их в плен и препровождались вместе с ними по инстанции.
Уничтожение пленными дневников и записных книжек объяснялось в войне 1941-1945 гг. тем, что немецкое командование запрещало своим солдатам, находящимся на переднем крае, вести личные записи, которые могли бы представлять интерес для русской разведки. Довольно часто наблюдались случаи, когда немецкие солдаты зашифровывали текст или часть слов своеобразными шифрами. Чаще всего эти шифры были очень несложными и расшифровывались опытными офицерами-разведчиками с большой легкостью. Следует отметить, что это «зашифровывание» никогда не касалось крупных военных тайн, которые и не могли быть известны солдату или офицеру, находящемуся на переднем крае. Чаще всего зашифровывалась ругань по адресу правительства или командования; иногда зашифровывались разные интимные мысли или высказывания по поводу близких пленному людей. В некоторых случаях авторы дневников