Ясуд слушал и кивал, а сам думал о том, что уничтожил одно из прекраснейших существ. Пусть это красота убийственна, но мало что способно с ней сравниться. Тогда иранистанец решил отыскать других проповедников, чтобы они излечили его душу. Но беседы с ними ничего не дали. Эти старые опытные охотники за демонами разучились видеть красоту и не могли понять, о чем им говорит юноша. Ясуд не одобрял того самосозерцания, в которое они погрузились. Сам он видел своё величие лишь в отражении окружающего мира и людей его населявших. Демоны же оставались для него загадкой. Он не знал, на какой уровень бытия следует поставить этих существ. Конечно, они невероятно прекрасны, но сила их и интеллект несоизмеримы с его, Ясуда, возможностями.
Определился в этом вопросе он лишь после убийства третьего демона. Поднявшись с постели, Ясуд понял, что не учел одну важную деталь. Волю к жизни. Он сумел пройти сквозь все испытания в храме да и на путях странствующего проповедника не раз вступал в схватку со смертью. Стремясь выжить, он становился умнее, хитрее, сильнее. Развивал в себе те качества, что ставили его над другими людьми и над демонами. Выходцы же из иных сфер оставались неизменными в своей красоте, не пестовали в себе то, что было их истинной силой, что могло сохранить их жизни. С тех пор Ясуд, лишая жизни демона, переносил его ментальный облик в своё сознание, чтоб восхититься на досуге его строением и гаммой. Жалости он уже почти не испытывал. Красота продолжала жить в его памяти, точно так же как она жила бы в самом демоне. В любом случае, она оставалась неизменной.
Но именно на пятом году своих странствий Ясуд открыл для себя то, что навсегда изменило его жизнь. Прогуливаясь по лугу и наблюдая за игрой бабочек, иранистанец сравнил её с теми переливами красок, что он увидел в душе последнего сраженного им демона. Ясуд понял, что неважно, на каком уровне бытия находится существо, оно может быть столь прекрасно, что заслуживает исключительного восхищения. Теперь во взгляде иранистанца, обращенном на людей, можно было заметить не только презрение, но и заинтересованность. Он искал красоту во всем, что его окружало.
Его новообретенная система ценностей была очень необычной для странствующего проповедника. Ясуд столь же ревностно, как и раньше, искоренял врагов Эрлика, но в ком-то из своих противников он видел ту же красоту, что и в душах демонов. Убийство этих людей иранистанец превращал в настоящий ритуал, обставленный с такой тщательностью, чтобы не нарушить гармонии прекрасного. Те же, кто по мнению Ясуда, марал своим существованием ткань бытия истреблялись безжалостно. Отход их на Серые Равнины неизменно сопровождался страшными мучениями.