— Гады! — крикнула она. — Твари!
Пальцы сами скрючились, руки поднялись к глазам. Разодрать себе всю мор-ду?! Нет, не дождётесь!!!
Она расхохоталась. Мало! Слишком мало!! В испепеляющей ярости Динара затопала ногами и затрясла головой.
— Гады, гады! АААААА!!!
И опрометью бросилась в лес.
Кондаков привстал с кресла и с побледневшим от потрясения лицом наблюю-дал эту чудовищно талантливую игру. Красивая Динара во мгновение ока пере-воплотилась в подлинную фурию! Налитые кровью глаза, растрёпанные волосы! Она металась перед камерами, рычала, выла, рвала на себе платье. Её сотрясали бешеные конвульсии. Она каталась по земле, драла траву руками. Фрагмент занял лишь минуту, но какой фрагмент! Потом умчалась в лес, а все остались недвижи-мы с огромными глазами.
Динара кидалась от дерева к дереву. Колотила кулаками по стволам. Глубин-ный ужас тлел в груди под потоками испепеляющей ненависти. Впереди завиде-лась фигура. Актриса вдруг остановилась. А, вот жертва! Наконец-то она кому-то располосует когтями горло!
С рычанием кинулась Динара к этой фигуре, плавающей в потоках слепящего кровавым светом мрака.
— Стой! — резко крикнул кто-то.
Динара заколебалась. Она цеплялась за дерево и качалась.
Бабка Евдокия шла на неё.
— Пошла назад. — приказала старуха.
Динара злобно засмеялась и потянула скрюченные пальцы к горлу жертвы. Глаза ведьмы вспыхнули. Она остановилась шагах в пяти. Подняла ладонь и резко нанесла удар в воздух раскрытой пятернёй.
Женщина отлетела прочь, как побитая собака. Скуля, она цеплялась за кусты, вырывала клочьями траву. Остатки разума метались в ней. Это ненормально! Это всё неправильно! За что?!
— Пошла назад! — старуха с раскрытой ладонью наступала на актрису. И уда-рила опять!
Динара выскочила из леса и заметалась. Камеры следовали за каждым её дви-жением. Они снимали, как женщина с воем кинулась на свет. Испугалась, отшат-нулась, бросилась обратно в лес. Потом побрела, осматривая всё вокруг себя утра-тившим рассудок взглядом.
— Боже, какой ужас… — прошептал помощник осветителя, Димка.
— Чудесно, неподражаемо, роскошно… — потрясённо ответил режиссёр.
Актриса принялась грызть свои руки.
— Виктор Палыч. — дрожащим голосом сказала Виолетта. — Она наносит себе раны.
— Оставьте. — бросил тот. — Она — звезда!
Шатаясь, Динара удалялась в лес. Это происходило не по плану. Поэтому Борис отправился за ней и снимал, как она падала на колени перед берёзами, пла-кала перед пнями, ловила тени. Наконец остановилась, повернулась к камере и долго смотрела сплошь почерневшими глазами в душу оператора. Наконец, он понял, что эта тьма в глазах больше не игра. Динара внезапно и необъяснимо со-шла с ума.