Уполномоченный обрадовалси! Ну, грит, теперича тебе, Марья, головы-то не сносить, сама призналась! Он коня в кнуты, да за подмогой. А Марька кинулась к сестре, суёт дитя ей и шепчет: спрячь, Луша, схорони сиротку! А я уйду и все за-будьте обо мне!
Нам, молодцам — что?! Мы тайком оттуда, да порешили все молчать, не дай Бог — что. Известно дело, нары близко! Вот прилетел уполномоченный со своими опричниками, а Марьи след простыл! Кто видел, говорил, что в лес убёгла. А это-го уж бесы колют в бок! Он с собаками по следу!
Вот проходит день, вертаются собаки. А охотников всё нет. Потом через день ещё вертаются опричники. Были справные ребята, а вернулись — ровно кто кровь всю выпил. А самого уполномоченного — нет, как нет! За ним уж посылают.
Нашли его в лесу. Лежал, обглоданный не то собаками, не то лисицы поста-рались. Какое дело заведёшь на лис? Спрашивали опричников. Те в одно упёр-лись: заблудились мы и потеряли вашего чекиста. Так и забыли б всё. Да только после, через неделю где-то, смотрим: вышел из лесу зверинка! Не волк и не лиса! И не барсук! Стали они по ночам-то шастать. Сначала кур ловили, потом людей давай кусать! У нас тут мало было их, всё больше в Матрёшине. И новая напасть! Прям посредь бела дня залез один в избу к председателеву сыну и сынишку его, младенчика-то, порешил! Царствие ему небесное!
Учительница повредилась маненечко в уме, давай всё бегать в лес, да на дере-вья вешать ленточки. Да сгинула в болоте. Долгонько картуши тогда деревни всё пугали. И вообще, пошла про нашу местность дурная слава. Уж больно много странного случалось. Как ни приедут тут уполномоченные, али там чекисты, сюда соваться-то боялись! Бывали случаи, что пропадали, касатики. Народ всё баял по-тихоньку, что их картуши погрызли. Да, уж попужали они тут народ! А как война случилась, так и пропали все. Ладно, Борька, наливай! Давай, помянем мёртвых и забудем!
— А что с ребёночком тем, с цыганёнком? — спросила Зоя.
— А хорошо всё с ним. Да Виктор вон видал сынка евонного вчера. Наш пасеч-ник, Лех, он же Лукерье-то племянничек внучатый!
ГЛАВА 5. Помаленьку начинается…
На следующий день начались собственно съёмки. Но Кондаков был суевер-ный и в тот день на площадку не пустил никого из посторонних. Кажется, снимали сцены прибытия учительницы в деревню. В качестве дома, в котором она, по сце-нарию, жила, выбрали дом, соседний с Лукерьей. Тот пустовал и был не заперт, только дверь подперта хворостиной. Реквизитами поживились в деревне. Пошли в дело старые ватники, белые, хлопковые, вязаные крючком покрывала на кровать и на подушки, всякие там полосатые половички, старая мебель, рушники, иконы, посудное барахло взяли из дома Зои. Сундуки — оттуда же.