Он вспомнил и поёжился. Даже вурдалаки не были так отвратительны, как эти лохматенькие хищники.
— Почему это не могли? — не согласилась Наташа. — Ещё не факт, что они из иного мира. До сих пор учёные спорят о существовании снежного человека и мно-гого другого.
Она даже сумела как-то объяснить умение картушей говорить!
И тут Косицын вспомнил кое-что!
— Как вышло, что ты не утратила память, попав в Селембрис не во сне?!
Наташа растерялась:
— Не знаю.
Лён продолжал рассуждать вслух. Поначалу, попадая через сон в Селембрис, он не помнил своего земного существования и даже считал себя подкидышем. А потом постепенно две реальности состыковались в сознании и, наконец, он начал ощущать себя одной и той же личностью, только путешествующей меж двух ми-ров. Память Говорящего-Со-Стихиями обогатила душу Лёна не только пережи-ваниями, но и вручила ему свой дар.
А у Наташи было несколько иначе. Поначалу, оказавшись у трактирщицы, она и в самом деле не знала, кто она такая. Того, как была принцессой Натинкой — вообще и до сих пор не помнит. Зато отлично сознавала, что не утратила своих воспоминаний о земном, когда побывала в образе спящей царевны. И было это очень удивительно. Лён не знал, чем это объяснить и проникся мыслью, что им следует после осмотра этой странной деревни, отражения реальных Блошек, об-ратиться за советом к волшебникам, раз уж они всё равно попали на Селембрис.
Разговаривая так, они неторопливо шли по тропе и только выйдя на простор-ный луг, поняли, что давно покинули деревню.
Это была усадьба Леха. Странно, до этого Лён ни разу не встречал в Селемб-рис настолько приближённой копии земного. Тут можно встретить так и не ушед-ший в воду Китеж-град. Но не было никакого подобия их родного города. Только маленькая крепость на горе.
Они увидели фигуру хозяина ещё издали и постепенно приближались к ней. А, приблизившись, застыли, не зная, что сказать и что подумать. Это был сам Лех. Пасечник смотрел на них и в выражении его лица не было никакой определённос-ти. Немного удивления, немного непонимания и явное узнавание.
— Ну здравствуйте, — проронил он.
— А разве съёмки у вас уже закончились? — спросила Наташа.
Лён дёрнулся и хотел сказать: "Какие съёмки?". Но не успел.
— Да. — ответил пасечник. — Они закончили на сегодня. Укрывают камеры чех-лами.
И предложил:
— Хотите мёда? Правда, из прошлогоднего сбора, но неплохой.
От мысли о сладком мёде в желудке как-то тоненько заныло. И Лён с удивле-нием вдруг понял, что страшно голоден. А ведь они только что из-за стола! Бабка Евдокия накормила их блинами и напоила молоком. Из-за всех этих несуразиц в голове метались мысли. Но никаких достойных выводов вся эта кутерьма в мозгах не породила.