— Идите все отсюда! — крикнул Леший. — Ничего я вам не отворю! У меня ух-ват тут!
Кондаков плюнул и ушёл. Что в самом деле можно взять с оболтуса?! Если какой деревенский хитрован решил, что он незаменим в каком-то деле, что он уж постарается побольше выжать сала с комара!
— Нет, вот вы скажите, — горячился Кондаков. — отчего народ такой подлец?! Это ж надо, так озвереть! За бутылку водки готовы утопить! Вы только гляньте, что творится! В эфире каждый день сюжеты: как зять зарезал тёщу из-за двух рублей! Подростки ни с того и и с сего расчленяют одноклассницу! Писателя на улице убили! Малолетняя шпана малюет свастики на стенах! Семёнов, вот ты участковый! Скажи, ну от чего в народе такое зверство?!
— Чего ты, Витя, забухтел? — недовольно отозвался участковый. — Откуда мне-то знать, что творится на миру? Это ваше дело, интеллигенции, отвечать на такие вопросы. А моё — ходить да трупы подбирать. Вон Антонина — она с нормальными детьми имеет дело, а не как я — с трудновоспитуемыми.
— При чём тут я?! — возмутилась Антонина. — Я вообще уволилась из школы. Но, если знать желаете, то я открою тайну: сейчас вообще нет ни нормальных, ни ненормальных детей. Раньше у педагогов были проблемы только с неблагополуч-ными учащимися — из семей пьяниц, социально неадаптированных, брошенных родителями на старых бабушек. А теперь все дети без исключения, как бомба за-медленного действия. И никто не знает, почему такое происходит. Я не хочу вда-ваться в это, для меня весь этот кошмар уже закончился.
— Чего молчишь, Левонид? — спросил Борис. — Тебе как кажется: что происхо-дит в людях?
— Ничему не удивляюсь. — ответил Лёнька. — Я сам иногда чувствую в себе по-зыв к убийству. Меня особенно заводит идиотская реклама. Блевать тянет, когда видишь, как какая-нибудь ухоженная тёлка закатывается в экстазе от дрянного шоколада. И вообще реклама чрезвычайно эпатажна: в торчок впадают от всего — от кофе, от жвачки, от стирального порошка, от детских попок, от прокладок, от пельменей!
— Но так нельзя. — возразил Виктор. — Без рекламы нет прогресса.
— Да рекламируйте, сколько захотите! — пожал плечами Лёнька. — Но зачем из людей делать дураков? У меня создаётся впечатление, что вся реклама снимается в дурдоме и предназначается только для того же контингента. А как она попала во внешний мир? Как сильно надо не любить и не уважать людей, навязывая им та-кую жваку! Едет женщина в метро, а к ней кидается мужик и вожделенно спраши-вает: а отчего у вас такая кофточка красивая? А та и рада всем объяснить, что жи-вёт и дышит только своим стиральным порошком, который тут же с собой в сумке и таскает. Или какая-то дура переехала пацану ноги и не понимает: что случилось? Да такую пешком на улицу выпускать опасно, кто права ей выдал? А он — ничего, пожевал конфетку и всё прошло! А вы ещё спрашиваете, откуда такая лёгкость в отношении к убийству!