Хихикнув, Тэсс закрыла за толстухой дверь и осталась в прихожей одна.
Паркетный пол был накрыт яркими коврами с геометрически узором. На стенах, выкрашенных в цвет слоновой кости, висели довольно симпатичные гравюры и рисунки. В бронзовых вазах стояли засушенные цветы. Очень красиво, оценила Тэсс. Должно быть, сеньора руку приложила.
В гостиной пылал камин, а на мраморной каминной доске горели свечи. Мебель здесь была очень мужская: широкая, основательная, темных цветов, контрастировавших с яркими коврами и светлыми стенами.
Любопытное сочетание, подумала Тэсс. Просто, по-мужски, но уютно.
Из приоткрытой двери кабинета доносились негромкие звуки музыки. Тэсс узнала концерт Моцарта.
А вот и он, долговязый, сексапильный, сидит в черном кожаном кресле за большим дубовым столом. На столе горит лампа, освещает руки, перелистывающие какие-то бумаги. Лоб у Нэйта был нахмурен, галстук распущен, золотистые волосы спутаны. Время от времени Нэйт проводил по ним рукой.
Чудненько, подумала Тэсс, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце. Подшучивая над собственной нервозностью, она наблюдала за Нэйтом, очень довольная тем, что он ее до сих пор не заметил.
Вдоль стен выстроились полки с книгами, у локтя Нэйта примостилась кружка с кофе, и весь этот уют дополняла классическая музыка.
Все, Нэйт, тебе конец, решила Тэсс,