Он открыл «Мёртвые души» и принялся неспеша, по гурмански поглощать великую прозу. Но уже через минут пять, отвлёкся от содержания и, продолжая бегать глазами по строчкам, стал думать об убитой девушке.
— Зачем она погибла? Кому это было нужно? Ей ведь всего девятнадцать. Вот так вот уйти в девятнадцать лет, исчезнуть навсегда, и всё из за чего? Из за того, что какому-то уроду захотелось убить?
За двадцать с лишним лет Ильин насмотрелся всякого, но никак не мог понять, почему люди убивают? И кто определяет, кому жить, а кому умереть?
— Вот эта девушка — думал Ильин — Она могла родить ребёнка, который стал бы гением. Но её убили. И неужели этого нельзя было избежать? Неужели с самого рождения она была обречена погибнуть в семи метрах от остановки от рук очередного Раскольникова? А мне сорок пять, у меня нет детей, и я продолжаю жить… Интересно, кому достанется дело?
Ильин отложил книгу, поднялся с дивана и выключил свет. Подошёл к окну. Внизу люди торопливо разбредались по своим домам. Кто-то спешил в объятия своих родных, кто-то в одинокие норы. И никто из них, конечно же, и не думал о том, что где-то прервалась жизнь девятнадцатилетней девушки. Ильин стоял в темноте, один, и, наверное, один, помимо родственников, думал о ней. В нём не было жалости. Его мучил вопрос — почему всё так? Почему?
Он решил выпить. Завтрашний день выходной, и можно себе позволить. Он включил телевизор, принёс с кухни водку и рюмку, поставил на журнальный столик и, сев в кресло, стал медленно напиваться.
Промаявшись весь выходной от одиночества и от нечего делать, Ильин с радостью вышел на работу. И первая новость которую он узнал, ошарашила его.
— Виктор Иванович — сообщил ему ворвавшийся с утра в его кабинет Копылов — Полчаса назад нашли ещё один труп. Мужчина лет пятидесяти, похоже, бомж. Шея свёрнута, порезы с обожжёнными краями. Как вам такой расклад?
— Погоди — остановил его Ильин — Не спеши. Кто ведёт это дело?
— Дашкевич.
— Он же зелёный ещё — буркнул Ильин — Сколько он следователем? Полтора года?
— Потому ему это дело и досталось — Копылов усмехнулся — Дедовщина такая вот. Глухарь ведь вырисовывается. Вся эта шайка с дня рождения в отказ пошла. Улик против них никаких…
— Погоди — Ильин посмотрел на Копылова — Семёныч уже у себя?
— У себя — кивнул Копылов.
— Отлично — Ильин поднялся с кресла.
— Что отлично? Неужели хотите взять дело себе?
Ильин молча прошёл мимо Копылова и вышел из кабинета.
Через пару часов дело N33-682 лежало на столе в кабинете Ильина. Сам Ильин сидел за столом, попивая кофе и дымя сигаретой. После ознакомления с делом, которое уже насчитывало шестьдесят листов, он курил третью. Никотин помогал сосредоточиться, заставлял мозг работать на полную, но сейчас работать в принципе было не над чем. Не было никаких зацепок, никаких улик. Всё выглядело так, будто убийца появлялся на месте преступления из ниоткуда, делал своё дело, и также, в никуда исчезал. Ребятишки с дня рождения были ни при чём. Это Ильин понял ещё, когда брал показания у Ларионовой и её приятеля. Все они студенты. У всех в перспективе блестящее будущее. Все они из обеспеченных, порядочных семей. Зачем им портить себе жизнь? Скудные показания таксиста не давали вообще ничего. Правда были ещё показания свидетеля, который якобы видел, как убивали пятидесятилетнего мужчину, но они скорее смахивали на бред сумасшедшего, или, что скорее всего, обкурившегося. Ильин поднял телефон, и попросил дежурного привести свидетеля по делу убитого мужчины в кабинет. Через минут десять дверь приоткрылась, и заглянул дежурный.