- Милашка, правда? - спросила Мира. - Готова спорить, что раньше у него был брат-близнец, пока их не искупали в слишком горячей ванне, и они не слиплись в одного.
- Слушай, Золотко, прибереги свои шуточки для меня. Этому дистрофику они могут не понравиться.
Гигант-толстяк вытащил изо рта окурок и щелкнул его в мою сторону. Он упал рядом на стол. Если бы это сделал любой другой мексиканец, я бы повесил его за уши на двери, но как я уже упоминал, терпеть не могу бить людей, которые вдвое больше меня, а этот был крупнее раза в три. Поэтому я еще и не такое готов был стерпеть.
Но Мира не возражала бы, если бы я с ним подрался. Это похоже на женщин. Они почему-то считают, что драка - это признак мужества, невзирая на самые неравные условия.
- Почему бы тебе не набить ему рыло? - громко спросила она меня.
Может, этот Голиаф и не говорил по-английски, но откуда мне было это знать.
- Ты что, хочешь, чтобы я покончил с собой именно таким способом? - прошептал я в ответ.
- Значит, ты позволишь этому куску ветчины оскорблять меня? - ее глаза сверкнули. - Ты что, не видел, что он сделал? - она указала на окурок, который еще дымился рядом с ней.
- И всего-то? Да это он случайно, успокойся. Вот из-за таких, как ты, начинаются революции.
Тощий мексиканец старательно протиснулся мимо гиганта и принес нам пиво. А потом поспешно скрылся.
Толстый ублюдок закурил и опять щелкнул окурок в нашу сторону. Я поспешно накрыл рукой свою кружку, но окурок угодил в кружку Миры.
Прежде чем она открыла рот, я поменял кружки местами.
- Вот свеженькое, Заря Моя, и помолчи, ради всего святого.
Ее лицо встревожило меня. Она была бледна, как мел, а глаза сверкали, как у кошки в темноте.
А гора мяса вдруг расхохоталась, причем неожиданно писклявым голосом.
- У сеньора не кровь в жилах, а вода! - сказал он, продолжая смеяться.
Я было подумал, что может все-таки стоит дать ему в рыло, но что-то удержало меня. В этой стране я повидал немало крутых «десперадос», но в этом было что-то особенное. Здесь мог помочь только револьвер, а как раз его-то у меня и не было.
Зато Мира одарила толстого таким взглядом, что ей позавидовала бы сама Медуза Горгона.
- Иди утопись в озере, дохлятина.
Громила сразу перестал ржать и, казалось, все стихло в окрестностях.
- У сеньориты длинный язык. Его можно укоротить.
Ну и видик был у него при этом!
- Отойди с солнцепека, сосиска, - скомандовала Мира. - А то перегреешь себе нарост, который называешь головой. И мотай отсюда, ну! На старт, внимание, марш!
Толстая лапа мексиканца полезла за пазуху. Надо понимать, за своим арсеналом.