Новая Публичная библиотека Спенсера была современной, но вот эффективность ее работы оставляла желать лучшего. В ней постоянно царил холод. Стеклянные стены выходили на север, и из них открывался прекрасный вид на улицу. Но зимой тепло в задней части библиотеки не задерживалось. Конструкция здания была открытой, в нем не было места для складских помещений. Не были предусмотрены служебные комнаты. Имелось всего пять электрических розеток. Мебель работы местных ремесленников была красивой, но непрактичной. Столы имели такие массивные ножки, что вы не могли придвинуть дополнительные стулья, не говоря уж о том, что сами стулья были из массивного дуба с черными ламинированными сиденьями и слишком тяжелы, чтобы их передвигать. Ковровое покрытие было оранжевым — кошмар в ночь на Хеллоуин.
Проще говоря, здание не годилось для такого города, как Спенсер. Работала библиотека всегда хорошо. Великолепное собрание книг, особенно для города такого размера, как наш, и руководители, которые всегда легко усваивали новые идеи и технологии. Энтузиазм, профессионализм и опытность всегда были на высшем уровне. Но после 1971 года все эти достоинства были втиснуты в неподходящее здание. Внешний вид не соответствовал окружающей обстановке. Внутреннее содержание здания было непрактично и не дышало дружелюбием. Вам не хотелось расслабиться и сидеть здесь. Тут было холодно во всех смыслах слова.
Мы начали переустройство — давайте назовем это процессом утепления — в мае 1989 года. Как раз в это время северо-западная Айова просыпается и окраска ее переходит от коричневой в зеленую. Газонам внезапно требуется стрижка, деревья на Гранд-авеню выбрасывают новую листву. На фермах из земли пробиваются ростки, и наконец вы видите результат труда, затраченного на подготовку техники, обработку земли и засевание ее. Погода становится теплой. Ребятишки вытаскивают велосипеды. А библиотека после примерно года планирования наконец была готова приступить к работе.
Первой стадией переустройства стала окраска голых бетонных стен. Мы решили оставить девятифутовые полки привинченными к стенам, так что Тони Джою, нашему маляру, чья жена Шарон работала в библиотеке, оставалось просто набросить полотнища на полки и прислонять к ним свою стремянку. Но едва он это сделал, как на лесенку вскарабкался Дьюи.
— Ладно, Дьюи, давай-ка слезай.
Дьюи не обратил на него внимания. Он уже провел в библиотеке более года, но никогда еще не разглядывал ее с высоты девяти футов. Это было открытием. Дьюи сошел с лесенки на верх пристенной полки и, сделав всего несколько шагов, стал недосягаем.