Кто-то принес свежую банку с кормом, и мы все смотрели, как Дьюи буквально всосал ее в себя. Похоже, он не ел все эти дни.
Когда он сделал все свои дела — поел, попил, сходил в поддон, — я дала коллегам подержать его. Он переходил из рук в руки — настоящий герой на параде победы. Когда все поздравили Дьюи с возвращением домой, мы вынесли его на показ публике. Многие не знали о происшедшем, но кое у кого увлажнились глаза. Дьюи, наш блудный сын, убежал, но теперь вернулся к нам. Мы в самом деле больше любим то, что было потеряно.
В тот же день я устроила Дьюи ванну, которую он вынес куда терпимее, чем в то давнее холодное январское утро. Он был перемазан машинным маслом, и потребовалось несколько месяцев, чтобы его длинная шерсть окончательно освободилась от него. Один глаз у него слезился, и на носу была царапина. Я осторожно и заботливо промыла его травмы. Что это было — другой кот? Кусок проволоки? Машина? Я протерла Дьюи уши, и он даже не дернулся. «Так что там с тобой было?» — хотела я спросить его, но мы уже достигли взаимопонимания. Больше об этом инциденте мы никогда не говорили.
Несколько лет спустя у меня появилась привычка открывать боковую дверь во время собраний библиотечного совета. Кэти Грейнер, председатель совета, каждый раз спрашивала меня:
— Ты беспокоишься, что Дьюи может выскочить?
Я посмотрела на Дьюи, который, как всегда, посещал наши заседания, а он снизу вверх посмотрел на меня. И этот взгляд столь же убедительно, словно кот перекрестился, заверил меня, что он не собирается никуда удирать. Как только остальные этого не понимают?
— Он никуда не денется, — сказала я ей. — Он предан библиотеке.
Так оно и было. За следующие шестнадцать лет Дьюи больше никогда не выходил в холл. Он мог лежать, развалившись, у входных дверей, но расстался с привычкой провожать посетителей. Если из-за открытых дверей доносился шум проезжающего грузовика, он тут же мчался в служебную комнату. Он хотел быть от него как можно дальше. Дьюи полностью сформировал свое отношение к открытым дверям.
Глава 15
Любимый кот Спенсера
Примерно через месяц после бегства Дьюи Джоди покинула Спенсер. Я сомневалась, стоит ли отсылать ее в колледж, но она не хотела оставаться дома. Джоди хотела путешествовать и нашла работу нянечкой в Калифорнии, чтобы накопить денег для колледжа. Я была уверена, что пребывание на таком большом расстоянии от мамы пойдет ей только на пользу.
В ее последний уик-энд я принесла Дьюи домой. Как всегда, он буквально прилип к Джоди. Я думаю, больше всего он любил ночное время, когда она полностью принадлежала ему. Стоило Джоди откинуть одеяло, как Дьюи уже был в ее постели. Когда она заканчивала чистить зубы, он уже сидел у нее на подушке, готовый комочком свернуться рядом с ней. Джоди ложилась, и он располагался у нее на лице. Он даже не давал ей дышать. Она засовывала его под одеяло, но Дьюи возвращался. Толчок. Он у нее на лице. Снова толчок. Он ложился ей на шею.