Один теперь весьма респектабельный мужчина, богатый иностранец. Другой — начальник авторитетного сыскного агентства, законопослушный гражданин России, идеальный семьянин. Но и под рубашкой от Гуччи, и под футболкой made in Tyrkistan бьются ожесточенные в прошлых схватках за жизнь и честь сердца.
Картинки прошлого, пережитого двадцать два года назад, ничуть не поблекли за долгий жизненный путь. Там в четырех месяцах ада, связавшего их и держащего по сегодняшний день — и метание, и непонимание, юношеская ломка стереотипов, болезненное взросление. Там же остались доверчивость, всепрощение, доброта, любовь. После ни Костя, ни Вадим не воспринимали данные качества иначе, чем фантомы страшных впечатлений, втравленных в их душу в камере предварительного заключения. Там обычные парни превратились в волчат. И уже на воле — в матерых волков.
Пути назад не было, вперед же идти не давали. К тому же они хотели не просто жить дальше, забыть, зачеркнуть прошлое, а воздать должное за каждый прожитый в заключении час. Казалось, лишь так они обретут свободу от боли и грязи, что напитала их души ядом ненависти. Здесь же двадцать два года назад они решили, что справедливость должна восторжествовать. Глубокой ночью, устав барахтаться в пучине собственной боли, они поклялись найти виновных и воздать им должное, но чтоб не вернуться в исходную точку — на нары, каждый взял на себя обязательство отомстить обидчику товарища.
Обидчик Кости давно почил на дне водохранилища, название которого Вадим даже не узнавал. Он нашел парня, что просил ничего не ведающего Костю отнести пакет с наркотой по нужному адресу, и убил, ничуть не печалясь о том. Потом уехал в Москву. Заключил фиктивный брак с гражданкой Франции и отбыл за рубеж.
Костя остался в России искать Марину Селезневу и того затейника, что надоумил ее отправить Вадима в тюрьму. Однако жизнь запутала все нити участников событий. Кто-то умер, как Шеховы, кто-то исчез из поля зрения, как сама Селезнева, затерявшись на огромных просторах Родины. Да и самого Уварова крутило и мотало, бросая из края в край: от шестерки до туза. Но вот вроде бы все и успокоилось. Улеглась волна перипетий. Снизошла судьба, одарив стабильностью и Константина, и Вадима. Да мало счастья в покое, если прошлое по-прежнему живо и властвует в сердцах и умах.
Уваров, помня свою клятву, нашел все-таки виновников, но посвящать Вадима не спешил. Неприятные новости. Стоит ли в водную гладь камни кидать, будоража ил на дне? Как бы лихо не вышло.
Вадим же, искренне надеясь все эти годы забыть и простить, не смог сделать ни того, ни другого. Непонимание отравляло душу, желание посмотреть в глаза затейникам крепло с каждым годом, вопреки логике и рассудку. Возможно, сложись его личная жизнь иначе, он думать бы забыл о событиях давнего прошлого, но этого не случилось. Мысль же, что его жизнь сложилась так, именно оттого, что он сам не отпускает прошлое, Греков гнал. Она ему не нравилась. А все, что ему не нравилось, он давил, уничтожал, чтоб не иметь причин для раздражения.