– Знаете, что в таких случаях говорит моя бабушка Макгрегор? – сказал Аласдэр. – Трус лучше трупа.
– Перестань болтать свою шотландскую чушь. А ты, Ханиуэлл, возьми еще кнут, если с ним ты будешь чувствовать себя лучше. Только, ради Бога, не приводи ее назад. Сними ей квартиру… хорошую. В Сент-Джеймс-парке. Нет, возьми две сотни, пусть это будет Мейфэр.
– Сократи расходы, Дев, – предупредил Аласдэр. – Ты избавился от этой злобной сварливой женщины.
– Она ведь не может жить на улице, – сердито ответил маркиз. – Я обязан дать ей хотя бы крышу над головой.
Дворецкий подозрительно смотрел на хозяина.
– Сэр, имея две сотни, она может нанять собственную крышу.
– Боже, Ханиуэлл, не вздумай дать ей наличные деньги! Она тут же проиграет их у Лафтона. Сделай это сам. Арендуй на год, возьми с собой нового слугу… как, дьявол, его зовут?
– Полк, сэр. Генри Полк.
– Да, Полк, он может перевезти ее вещи. Надорванная спина, возможно, заставит его держаться подальше от этой служанки через дорогу, не так ли, мадам Сен-Годар? А теперь Бог в помощь, Ханиуэлл.
Дворецкий исчез. Аласдэр скептически взглянул на друга:
– Бог в помощь? Ты что, стал кем-то вроде пуританина? Маркиз сцепил руки за спиной.
– Аласдэр, почему ты здесь?
– Ты просил меня быть здесь до трех, – процедил тот. – Сейчас без четверти три.
– Дьявол, верно! Пожалуйста, будь добр, старина, иди наверх и подожди меня.
Едва за Аласдэром закрылась дверь, маркиз спросил:
– Вам это доставило большое удовольствие, Сидони, не так ли?
В его взгляде уже не было ни скуки, ни равнодушия, скорее, намек на сдержанный юмор. Все барьеры между ними внезапно рухнули.
– Честно скажу, ничего подобного я до сих пор еще не видела. Хотя мою жизнь вряд ли можно назвать затворнической.
– И вам не следовало бы это видеть, Сидони. – Он безошибочно произнес ее имя. – Прошу меня извинить, что вы оказались втянутой в подобную неприятность.
– Вы меня не втягивали. Я постучала в вашу дверь и пришла добровольно.
Он глядел мимо нее в сад.
– Теперь признайтесь, дорогая моя Сидони, что не существует никакого викария, который должен прийти к вам завтра на обед.
– На чай, – поправила она, потупив глаза. – Да, никакого викария не существует.
– Тогда вы действительно обязаны мне извинением, – сухо усмехнулся маркиз. – Я приду в шесть.
– Что… зачем?
– На обед. – Повернувшись, он посмотрел на нее, глаза весело сверкнули. – Одним чаем, вы уже не отделаетесь. Почему вы открыли рот, Сидони? Вы же с миссис Кросби обедаете, разве нет? Или вы подкрепляетесь чем-то более эфемерным? Шампанским или сахарной водой?