Айрленд сразу заметил Чарльза и направился к стойке здороваться. Незнакомец в зеленом сюртуке стал позади Уильяма.
— Это де Куинси, — представил Уильям своего спутника. Молодой человек снял шапку и поклонился. — Он в Лондоне недавно.
— Где вы остановились, сэр?
— Пока на Бернерз-стрит.
— Один мой знакомый тоже живет на Бернерз-стрит, — сказал Чарльз. — Джон Хоуп. Не знаете такого?
— Лондон — город огромный, сэр, жизнь тут так и кипит. На этой улице я ни с кем не знаком.
— Зато теперь вы знакомы с нами. Это Селвин. Это Сигфрид, — Чарльз похлопал приятелей по спинам. — А там, в углу, сидят Розенкранц и Гильденстерн. Как вы познакомились с Уильямом?
— Я побывал на его лекции.
— На лекции? Какая такая лекция?
— Разве Мэри вам не говорила?
— Сколько я помню, нет, — сдержанно ответил Чарльз. Во всем, что касалось сестры, он теперь проявлял большую осмотрительность.
— На прошлой неделе я выступал с лекцией. Де Куинси тоже пожаловал, за что я ему безмерно признателен. А на следующий день он заехал ко мне.
— И вы сразу крепко подружились, — заключил Чарльз, немало удивленный тем, что Мэри ходила на лекцию, ни словом ему о том не обмолвившись. — Прошу вас со мной за столик, господа.
Предоставив Селвину и Сигфриду обсуждать у стойки самоубийство боксера Фреда Джексона, Чарльз направился к столу возле стены.
— Я бы тоже с удовольствием вас послушал, — сказал он Айрленду.
— О, ничего интересного вы не пропустили. Я ведь не актер.
— Разве?
— Тут требуется настоящий актерский талант. Умение говорить уверенно и с увлечением. Я на это не способен.
— Будет вам, уж вы-то, Уильям, этими достоинствами обладаете в полной мере.
— Обладать легко, а вот заразить своей увлеченностью других — очень трудно.
Чарльз не знал, стоит ли ему заводить речь о пьесе «Вортигерн». Вдруг Мэри передала ему рукопись тайком от Уильяма? Айрленд, казалось, прочел его мысли:
— Как поживает Мэри? На лекции она выглядела немного усталой. После падения в реку…
— Вполне поправилась. Все как рукой сняло. — Чарльз никак не мог понять, насколько глубока приязнь, которую Уильям питает к Мэри. — Благодаря вам у нее появился новый интерес в жизни.
— Вот как?
— Да. Шекспир.
— Она и прежде была в него почти влюблена.
— «Почти» для моей сестры не существует. Она человек крайностей.
— Понимаю. Ну, де Куинси, — обратился Айрленд к спутнику, — вы попали в прекрасное общество. Чарльз тоже литератор.
Де Куинси с интересом посмотрел на Чарльза:
— И ваши произведения печатались?
— Так, мелочи. Несколько эссе вышло в «Вестминстер уордз». И всё.
— Это уже немало.