Однако, Конану в Райдоре нравилось. Было в здешней простоте нечто, напоминавшее тридцатишестилетнему, много повидавшему бродяге, его раннюю юность, шум ветра в пушистых кронах киммерийских сосен, запах козлиного молока и теплые, сильные руки отца.
Если вы полагаете, что в «варварской» Киммерии не отмечают Середину лета, то весьма глубоко заблуждаетесь. Во-первых, Киммерия не более варварская страна, чем Нордхейм или та же самая Бритуния. Никто не спорит, народ в Киммерии обитает странноватый, необщительный, а мужчины одеваются непривычно на «цивилизованный» взгляд — взять хотя бы фейл-брекены, излюбленное облачение киммерийских горцев в виде намотанного на чресла длиннющего клетчатого пледа. Впрочем, у каждого народа свои причуды. Во-вторых, если в Киммерии нет короля, и существует всего одна дорога — торговый путь на Аквилонию — это еще не признак дикости и варварства. В-третьих, среди потомков многочисленных горских кланов вы встретите не только ярых почитателей Крома, но и митрианцев, и иштарийцев и даже людей, кладущих требы Белу-Обманщику: Киммерия отнюдь не является страной, напрочь отрезанной от большого мира, а проповедники известных культов частенько наведываются за горы, дабы обрести новых последователей из числа простодушных варваров.
За двадцать с лишним лет путешествий по Хайбории, Конан Канах научился чтить всех богов, не исключая даже Сета Змеенога. Сета можно не любить, но уважать его — обязательно! Бог – это мощь, с которой смертному не совладать. Нет, разумеется, совладать (при очень большом желании) можно и со Змееногом, однако не мечом, не копьем и не кинжалом, а силой собственного разума: известно, что люди частенько бывают хитрее и пронырливее своих незримых покровителей, растерявших за долгие тысячелетия жизни за Гранью Мира часть изначальных способностей.
Бел-Обманщик, единственный, кроме Иштар, бог, живущий среди людей в телесном воплощении, однажды говорил Конану, будто у прочих его сородичей из божественной братии «мозги жиром заплыли» и во многом оказался прав.
Не надо удивляться: Конан, лет двадцать тому, действительно раззнакомился с Белом (точнее, с его аватарой-воплощением), каковой Бел отнесся к совсем юному тогда варвару с редкой снисходительностью и дружелюбием, будто почувствовал в молодом киммерийце верного почитателя и последователя. Конан вообще со многими интересными людьми и не-людьми знаком. Начиная от помянутого Бела и заканчивая принцессой Зингары Чабелой (королевская дочка, вообразите, даже умудрилась в варвара влюбиться!) или, например, знаменитой государыней Хаурана Тарамис, у которой Конан служил в дворцовой гвардии. Как сплетничали при дворе, киммериец не только ограждал госпожу от многоразличных опасностей, но и был своего рода «ночным королем». Наверняка это бесстыдные враки, а истину знают только сами Конан и королева Тарамис.