Так бы оно и случилось, однако Конан не принадлежал к семье эрлов Ронина, не собирался нападать на пса и умел очень быстро бегать. Не успела проклятущая зверюга разбежаться, как варвар кубарем скатился с лестницы и припустил к постоялому двору. Последний раз он бегал с такой быстротой лет двадцать назад, во время облавы на карманников на одном из рынков Шадизара.
И нечего смеяться — своевременное и удачное отступление перед стократно превосходящим по мощи противником, считается не позором, а доблестью. Это во всех книгах по мудрой военной науке стратегии написано.
Чудище, мягко приземлившись возле домика стражи, поглядело вслед человеку всеми шестью сверкающими глазами, и утробно гавкнуло средней головой. Знай наших!
— Т-там! — запыхавшийся киммериец с грохотом ворвался на сеновал, заставив Асгерд вздрогнуть, а Гвая потянуться к арбалету. — Оно!
— А-а-а! Наш общий друг, вероятно, познакомился с украшением родового древа милейшего господина Алаша Ронина? — упырь мелко рассмеялся. — Ты догадался покормить его с руки? Погладил? Почесал за ушком? Только за одним, или за всеми сразу?
— Пошел ты, знаешь куда? — заорал Конан. — Это чучело собиралось мною поужинать!
— Отравился бы, — едко вставила Асгерд. — Хватит вопить. Мы псину не интересуем. Ронинский Триголов убивает только владетелей княжества или тех, кто охотится на самого зверя… Поднимайся наверх. Месьор Рэль к восходу солнца должен возвращаться домой, а еще кучу вопросов надо обсудить…
* * *
После раннего подъема, сонный и рассерженный Конан немедленно поименовал кишащие монстрами земли эрла Ронина «заповедником гоблинов» и осведомился у продирающего глаза броллайхэн, отчего на дворе так шумят. Солнце, вроде бы, светит ярко, упыри отправились по берлогам, а пакостный пес-выродок вернулся в трясины.
— А ну, вставайте! — рявкнул давно пробудившийся Гвай, открывая двери сеновала пинком. — Разлеглись, понимаешь… Идем деньги отрабатывать! Конан, Эйнар, умойтесь — вельможный с челядью прямиком сюда припожаловал. Ночью упырь на хуторах порезвился… Живо!
При острой необходимости Конан умел просыпаться мгновенно, как кошка. Он встряхнул за шиворот лежебоку Эйнара, потащил его наружу, к колодцу, и не обращая внимания на взбешенную ругань броллайхэн, вылил ему на голову ведро ледяной воды. Отлично взбадривает, между прочим. Эйнар немедленно дал обет превратить варвара в крысу.
— Ты и яйцо в птенца не превратишь, — Конан сбросил рубаху и сунул в руки Эйнару новонаполненную бадью. — Лей, не стесняйся. Ух, как здорово!.. Простые радости деревенской жизни, лучше всяких туранских бань!