Вельможный эрл Алаш Ронин зря беспокоился. Никто из отряда Гвайнарда не был ранен, если не считать случайно оступившуюся Асгерд. Впрочем, она почти не хромала и на боль в стопе не жаловалась. Упоминать о гибели Малыша пред ликом светлейшего пока было рановато. Поначалу следовало рассказать о подробностях охоты на каттакана.
В Ронинскую крепость отправились только Конан и Гвай. После убиения дикого упыря и краткого расследования гибели тяжеловоза-боссонца вся компания вернулась на хутор, собралась в дорогу и уже во второй половине дня прибыла в главный поселок княжества. Один Эйнар ехать отказался, сообщив, что направится в соседнюю деревню, искать владельца Журавлиного хутора с семейством — кметов следовало допросить с пристрастием. Может быть, их рассказ даст некоторые зацепки для поисков бруксы.
Асгерд оставили в таверне «Свинья и котел», разбираться с вещами и вылавливать последние сплетни — нечего ей ноги ломать на козлиной тропке, ведущей в замок! Киммериец и Гвай сами отлично справятся.
Эрл Алаш принял охотников незамедлительно, пускай в кабинете вельможного и собрались старосты деревенских общин — обсуждали виды на урожай, нововведенные герцогом налоги и, конечно, перемывали косточки упырю. Когда варвар с невозмутимой торжественностью вынул из холщового мешка прихваченный в качестве трофея обгоревший череп каттакана, и водрузил на стол его светлости, почтенные старцы затихли. Алаш Ронин молча взял мертвую голову упыря, провел пальцем по тройному ряду зубов на нижней челюсти (въедливый Гвай по дороге с хутора насчитал по восемьдесят два конических зуба в каждом ряду), осторожно положил череп обратно и только руками развел. Сказал:
— Осенью поеду в Немедийскую столицу, отвезу голову ученым мужам Бельверуса. Никто ведь не верит, что каттаканы существуют на самом деле! Митра Блистательный, наконец-то мы избавлены от этой напасти! Не знаю, как и благодарить вас, господа…
Тогда Гвай впервые дал понять, что благодарить рановато. Дело сделано лишь наполовину.
— Что-то случилось? — вопросил Ронин, когда двери кабинета закрылись и эрл остался наедине с Дербниками. — Не вижу радости на ваших лицах, месьоры. Ведь каттакан погиб?
— Погиб, конечно, — холодно подтвердил Гвай. — А радоваться пока нечему. Вельможный, каттакан виновен лишь в ничтожно малой части убийств, что происходили за последнее время в твоих владениях.
— Простите? — наклонился над столом эрл Алаш. – Я, наверное, плохо расслышал? Кто, кроме упыря может с такой невероятной жестокостью расправляться с людьми, пить кровь и утаскивать жертвы в свое логовище? Мое фамильное проклятие? Невозможно! Триголов, охотится лишь за мной самим, и затем будет нападать на мою супругу и моих детей. Другие люди ронинского пса не волнуют, он просто пугает их до полусмерти, но никогда не трогает…