.
Теперь покажем взгляды Г.Форда на производство и потребление, представляющие собой скелетную основу жизни технической цивилизации. Г.Форд пишет:
«Основные функции – земледелие, промышленность и транспорт [69]. Без них невозможна общественная жизнь «технической цивилизации, хотя жизнь биологической цивилизации, основанной на иных нравственно-этических принципах и верованиях возможна». Они скрепляют мир. Обработка земли, изготовление и распределение предметов потребления столь же примитивны, как и человеческие потребности, и все же более животрепещущи, чем что-либо. В них квинтэссенция физической жизни. Если погибнут они, то прекратится и общественная жизнь «технической цивилизации» (Введение. "Моя руководящая идея").
Этот абзац однозначно даёт понять, что Г.Форд в своих общественно-экономических воззрениях начинает с заявления о системной целостности многоотраслевой производственно-потребительской системы, функционирование которой определяет экономическое благополучие или отсутствие такового в обществе в целом или в каких-то его группах; и соответственно – определяет и внеэкономические аспекты благополучия, обусловленные экономически.
Далее Г.Форд продолжает:
«Работы сколько угодно. Дела – это ни что иное как работа. Наоборот, спекуляция с готовыми продуктами «а так же и спекуляция деньгами – ростовщичество» не имеет ничего общего с делами – она означает не больше и не меньше, как более пристойный вид воровства, не поддающийся искоренению путем законодательства (выделено жирным нами при цитировании: в большинстве стран это – узаконенный способ воровства). Вообще, путем законодательства можно мало чего добиться: оно никогда не бывает конструктивным [70]. Оно неспособно выйти за пределы полицейской власти, и поэтому ждать от наших правительственных инстанций в Вашингтоне или в главных городах штатов того, что они сделать не в силах, значит попусту тратить время. До тех пор, пока мы ждём от законодательства, что оно уврачует бедность и устранит из мира привилегии, нам суждено созерцать, как растёт бедность и умножаются привилегии. Мы слишком долго полагались на Вашингтон, и у нас слишком много законодателей – хотя всё же им не столь привольно у нас, как в других странах, – но они приписывают законам силу, им не присущую.
Если внушить стране, например нашей, что Вашингтон является небесами, где поверх облаков восседают на тронах всемогущество и всеведение, то страна начинает подпадать зависимости, не обещающей ничего хорошего в будущем. Помощь придет не из Вашингтона, а от нас самих